Алекс Орлов - Западня
– Наверное, сейф взорвали.
– Наверное.
– Где это могло быть?
– Да разве разберешь? Мы же наобум идем.
Грохнул новый взрыв. Он был такой мощности, что все светильники на мгновение погасли, а когда зажглись, стала заметна повисшая в воздухе пыль. Взрывная волна добралась до галерей, пронеслась по ним вихрем и оставила устойчивый запах гари.
– Ну что же, по крайней мере теперь мы точно знаем – главный ящик сломан, – сказал Барнаби, сплевывая песок.
В коридорах с новой силой возобновилась перестрелка. Теперь уже стреляли повсюду, и невозможно было понять, где опаснее всего.
– Во поливают… – заметил Джек. – Ладно, пошли назад, а то запрут нас тут.
ГЛАВА 122
Он стал выходить первым, но стоило ему сделать шаг из галереи, как к его шлему приставили ствол автомата.
– Стой, медленно опускай пушку… – сказал голос.-
Ты кто такой?
– Я с вами, – ответил Джек, поняв что перед ним один из солдат атакующей команды.
– Врешь, сукин сын, я тебя не знаю.
– Ты меня не знаешь, но действуем мы вместе. Наши люди начали эту заваруху, потом высадились вы, а теперь мы только помогаем вам, и все. У нас такой приказ.
На лице бойца отразилось недоумение. Он, конечно, мог не разбираясь пристрелить незнакомца, однако здесь, в подвалах, каждый человек был на счету. А то, что он не принадлежал к роте охраны, было очевидно.
– Ладно, сейчас выясним, – сказал боец. Не опуская автомата, он связался по рации с кем-то из своих. – Говорит тридцать седьмой. Я тут поймал какого-то парня – явно не охранник, говорит, что их группа нас поддерживает…
Джек не узнал, какой приговор ему вынес командир атакующей команды – Барнаби, точно змея, выполз из-за угла и практически в упор всадил в тридцать седьмого три пули из «SFAT».
Тот отлетел к стене и, ударившись, выронил автомат и рацию. Затем медленно завалился на бок.
– Я уж думал, ты уснул, – сказал Джек, глядя на убитого. В его бронежилете остались три рваные дырки.
– Я контролировал ситуацию, – возразил Барнаби и поднял с пола рацию. Она все еще была включена на прием.
– У кого чемоданчик?! У кого чемоданчик – ответьте?! – зазвучал в эфире чей-то требовательный голос.
– Докладываю ноль первому, я – четырнадцатый! Чемоданчик у меня! Со мной восьмой и тринадцатый! Совершаем отход по плану!
– Ни хрена у них не получится, тринадцать – несчастливое число, – сказал Барнаби.
В это мгновение по коридорам прокатилось эхо автоматных очередей. Из рации послышался треск, а затем восьмой прокричал, что чемоданчик неожиданно отбили охранники.
– Какие охранники – они все перебиты! – возразили ему.
– Это резерв! К ним подошел резерв – я в помещении двадцать шесть-двенадцать!
На этом передачи восьмого прекратились, больше он не отзывался.
– Ты слышал? – сказал Барнаби. – Резерв пришел – теперь они перекроют выход.
– Значит, нужно поспешить, пока они этого не сделали. Прячь рацию и пойдем скорее.
И они двинулись в обратный путь, перешагивая через тела и с осторожностью выглядывая из-за каждого угла.
– Интересно, Сутулый еще жив, как думаешь? – спросил Барнаби, когда они встали за углом, готовясь выйти в следующий коридор.
– За него я переживаю меньше всего, – сказал Джек.
– Я тоже.
Напарники уже собрались идти дальше, когда впереди зазвучали выстрелы. Затем послышался топот множества ног и крики подгонявших охрану командиров.
– Резерв! – свистящим шепотом произнес Барнаби.
– Бежим! – скомандовал Джек, и они что было духу помчались обратно к галереям.
– Там кто-то есть! – закричали сзади, и в тот же миг, когда Джек с Барнаби шмыгнули за угол, пущенная им вдогонку граната разорвалась, ударившись в пол. Ее осколки защелкали по стенам и потолку, погасив один из светильников.
– Скорее! Не успеваем! – прохрипел Джек и, прежде чем прыгнуть за очередной угол, развернулся и выстрелил короткой очередью из гранатомета – как раз в появившихся преследователей.
Что с ними было, он не видел – заскочил за угол и встал рядом с Барнаби, который держал наготове «SFAT».
В эфире снова начались переговоры:
– Мы в третьем коридоре! Чемоданчик удалось отбить, как поняли, ноль первый? Мы нуждаемся в помощи, я – сорок четвертый и со мной сорок второй.
Прием…
Последние слова сорок четвертый произнес едва слышно. Наверное, был ранен.
– Ну и где этот третий коридор? – спросил Барнаби.
– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Джек. Подкладка его шлема уже пропиталась потом. Похоже, он погорячился, прицепив к автомату гранатомет, – таскать такую тяжесть было не под силу.
«Кто же знал, что придется столько бегать», – оправдывал себя Джек.
Между тем охранники оправились от шока, и по коридору запрыгали брошенные ими гранаты.
Не дожидаясь, когда они выкатятся из-за угла, Джек и Барнаби побежали дальше. Прогремевшие взрывы не принесли им вреда, однако снова пришлось искать укрытия в галерее.
Пробегая мимо застреленного Роном тридцать седьмого, Джек едва не споткнулся о труп – так мало сил у него оставалось.
– Они там – я видел их! Видел! – кричали уже совсем близко. Снова послышался топот ног и лязг оружия. Казалось, охранники были повсюду, они пытались окружить и одновременно просеивали все закоулки.
Джек и Барнаби стояли в средней камере галереи и не дышали. Прямо напротив них лежал раненый. Это он обстрелял Джека, когда они сунулись сюда в первый раз. Раненый находился без сознания, дела его были плохи. При других обстоятельствах Барнаби пристрелил бы его из чувства сострадания, но сейчас он боялся обнаружить себя даже громким дыханием.
Шаги приближались – схватка была неизбежна. Решив начать первым, Джек шагнул в проход и открыл пальбу из гранатомета, заставив преследователей спрятаться в ниши. Затем они с Барнаби совершили еще один бросок и снова успели прыгнуть за угол за мгновение до дружного залпа из подствольных гранатометов.
Несколько осколков ударили Джека в бронежилет. Один, самый маленький, впился в бедро.
– Стой! – сказал он, и Барнаби остановился. Оказалось, что и ему досталось. Из левой руки, чуть выше локтя, сочилась кровь.
– Ладно, сволочи, сами напросились, – тяжело переводя дух, сказал Барнаби и достал узенькую, покрашенную в синий цвет гранату «дундл».
– Она и нас убьет, Рон…
– Не убьет. Малость оглушит, но не убьет… Открой лучше рот, а то оглохнешь…
С этими словами Барнаби активизировал гранату на четыре секунды и швырнул в галерею так, чтобы, отскочив от стены, она улетела как можно дальше.
