Стивен Кинг - Истории Хейвена
Сенная лихорадка, она сказала. Может быть. Может быть.
Ему вспомнился Питер, ставящий передние лапы на колени к Бобби, сидящей в качалке у окна. Питер ухитрялся испачкать лапы даже в сухую погоду. Вряд ли Бобби могла схватить насморк в сухую и жаркую погоду. Впрочем, у нее и тогда бывала сенная лихорадка. Обычно она трепала Питера за уши, укоряя "Ты что, Питер, хочешь чтобы я зачихала?"
Когда она спрашивала: "Несчастье не приходит одно, верно, Пит?", Пит улыбался так выразительно, как только может улыбаться гончая.
Он вспомнил, что проснулся в тревоге, когда Бобби вернулась вчера, а вернее, сегодня ночью (всему виной тот зловещий зеленый свет, льющийся из ее глаз), когда за окном раздавались раскаты грома и сверкали вспышки молний.
Ему пришло на ум, что иногда и Питер нуждался в заботе и уюте.
Особенно во время грозы. Пит смертельно боялся громких звуков. А раскаты грома повергали его в ужас.
Боже милосердный, а не перевела ли она Питера в сарай? А если это так, то ПОЧЕМУ?
Он обнаружил зеленые пятна от травы на платье Бобби.
И волоски.
Очень знакомые коричневые и белые шерстинки. Стало быть, Питер в сарае, и он провел там все это время. Боби врала, когда говорила, что Питер отдал концы. Одному Богу известно, что еще она скрывает… но почему?
Почему?
Гард понятия не имел.
Он повернулся и подошел к буфету и отыскал там непочатую бутыль шотландского виски, вынул пробку. Встряхнул бутылку, приговаривая:
— Вот он, лучший друг человека.
Он отхлебнул из горлышка, потом проглотил, смакуя… Первый глоток.
Питер. Что за ерунду ты затеяла с Питером, Бобби?
Он намерен напиться.
Вдрызг.
И прямо сейчас.
