Фрэнк Xерберт Кевин Дж. Андерсон - Путь к Дюне
Кабинет Кинеса оказался квадратным помещением с длиной стен около восьми метров. Однообразие и монотонность светло-коричневых стен нарушали только линия полок и экран слежения. Окон в кабинете, как и в лаборатории, не было. Почти в центре комнаты стоял большой квадратный стол с молочно-белой столешницей, проеденной множеством желтоватых пузырьков. Вокруг стола располагались четыре подвесных стула. На столе лежали бумаги, прижатые пресс-папье из песчаного мрамора.
Где они собирались прятать всю свою пряность? — мысленно поинтересовалась она. Здание представляло собой клин, вбитый в скалу. Потом она поняла, что из этого помещения есть еще один выход, вероятно, целая стена вообще сдвигается в сторону. Она еще при подлете заметила, что здание вплотную примыкает к скале. В скале есть пещера? — подумала она. Как это эффективно.
Кинес пододвинул гостье стул, она села.
— Здесь тоже нет окон, — сказала Джессика.
— В этой местности вблизи защитного горного вала иногда бывают шквальные ветры, — пояснил Кинес. — Они подчас дуют со скоростью семьсот километров в час и даже больше. Некоторые доходят и до этого маленького углубления в горе. Мы называем эти бури песчаными дождями. В таких условиях окна от ударов песчинок быстро тускнеют, чего не скажешь о следящих камерах, которые можно защитить.
— Я поняла. — Она отрегулировала стул на более низкое сопротивление. — Я привезла сюда сына, доктор, потому что настанет день, когда ему придется править Арракисом. Он должен знать его. Нам сказали, что это место безопасно для посещения его герцогом. Следовательно, как я полагаю, оно безопасно для меня и моего сына.
— Здесь вы находитесь в совершенной безопасности, миледи, — заверил ее Кинес.
Она ответила с сухой горечью:
— Нигде не может человек ощущать себя в совершенной безопасности.
Кинес опустил глаза.
— Как я понимаю, вы провели на Арракисе несколько лет, — сказала она.
— Сорок один год, миледи.
— Так много?
Он посмотрел ей в глаза, потом отвел взгляд и принялся смотреть в стену.
— Я учился в Центре, а сюда прибыл по распределению, миледи. Такова была семейная традиция. До меня здесь работал мой отец. Он был начальником лаборатории еще в те времена, когда весь Арракис был пустынной испытательной ботанической станцией его императорского величества.
Ей понравилось выражение, с которым он произнес слова «мой отец».
— Ваш отец открыл пряность?
— Пряность открыл не он лично, но люди, работавшие под его началом, — ответил Кинес и посмотрел на стол. — Это его рабочий стол.
В голосе Кинеса были такая гордость и преданность, что она своим особым чутьем ощутила в этом чувстве очень сильный импульс.
— Прошу вас, сядьте, доктор Кинес, — сказала она.
У Кинеса заурчало в животе. Было видно, что он сильно смущен.
— Но, миледи…
— Все в порядке, — сказала она. — Я всего лишь официальная наложница герцога и мать его наследника, но такие церемонии были бы неуместны, будь я даже и в самом деле высокородной дамой. Вы верный и лояльный нам человек, доктор Кинес. К тому же вы честны. Мой герцог уважает таких людей, как вы, а мы обычно отбрасываем церемонии в обществе тех, кому доверяем. — Она указала на стул. — Пожалуйста, садитесь.
Кинес сел на стул и настроил его на самое высокое сопротивление, чтобы сидеть на самом краешке.
— Вы все еще работаете здесь под покровительством и на гранты Императора? — спросила она.
— Его величество очень добр и поддерживает нашу работу.
— Какую же работу? — Она улыбнулась. — Я имею в виду работу для отчета.
Он улыбнулся в ответ, и она увидела, что ледок отчуждения и страха начинает таять.
— Мы изучаем биологию и ботанику засушливой местности, миледи. Кроме того, мы делаем кое-какие геологические изыскания, бурим грунт, берем пробы и все такое. Возможности целой планеты познать трудно.
— В курсе ли его величество другой работы?
— Я не знаю, право, как отвечать на этот вопрос, миледи.
— А вы попробуйте, — сказала она.
— На самом деле мы ничего не скрываем от Императора, — заговорил Кинес. — Все записи и протоколы ведутся регулярно. Мы ничего не прячем. По запросам мы регулярно отправляем в столицу отчеты. Кроме того, у нас имеются полномочия на проведение всех работ. Мы…
Она рассмеялась.
— Кинес… Кинес… — с трудом произнесла она сквозь смех, — вы неподражаемы. Впрочем, вся ваша система неподражаема. И потом, императорский двор находится так далеко отсюда.
Но Кинес и не думал сдаваться, упорно повторяя:
— Мы лояльные подданные Империи, миледи. Прошу вас, не пытайтесь извратить то, что я…
— Извратить? Вы разочаровываете меня, Кинес.
— Наши исследования и открытия делаются на благо правителей Империи, — сказал Кинес. — Дело не выглядит так, словно…
— Я хочу, чтобы вы прежде всего твердо усвоили одну вещь, доктор Кинес. — Голос ее стал резким. — Теперь вы — подданный герцогства Атрейдеса. Здесь распоряжается мой герцог. Он тоже лояльный подданный Императора. И он знает, как можно вести записи и протоколы. Он знает, как составляются требуемые отчеты. И он знает, как даются полномочия на исполнение его проектов.
Теперь, подумала она, посмотрим, есть ли в его характере сталь.
На лице Кинеса появилось угрюмое выражение, уголки губ опустились.
— А императорский двор действительно далеко. Ничтожного планетолога можно убить, закопать и оформить все как положено задолго до того, как двор узнает об этом.
— Вы слишком долго жили при Харконненах, — сказала она. — Вы знали что-нибудь, кроме страхов и подозрений?
— О, это совершенно ясно и не требует доказательства, миледи, — ответил Кинес.
— Что — это?
— Армия наемных верных убийц, давление — явное и не очень. — Кинес вцепился в подлокотники так, что у него побелели костяшки пальцев. — Я надеялся, что теперь… — он покачал головой, — эта планета может стать раем! Но вы и Харконнены думаете только о том, как бы хапнуть побольше денег за пряность!
— Но как эта планета сможет стать раем без денег? — сухо спросила она.
Кинес, моргнув, уставился на женщину.
— Как и всякий провидец, — продолжила она, — вы мало что различаете за пределами ваших видений.
Кинес прикусил губу.
— Миледи, я понимаю, что говорил слишком прямо и откровенно, но…
