Михаил Казьмин - Через семь гробов 2
Неладное Корнев почувствовал, уже когда они вышли из такси у портовой конторы. Толпы самого разнообразного народа, околачивающиеся на улице, снующие туда-сюда с озабоченными лицами работники космопорта, очередь грузовиков, хвост которой закручивался вокруг грузового терминала — все это совершенно не походило на ту четкость и организованность работы, которую Роман привык здесь видеть. Дальше пришлось почти полчаса отстоять в очереди в конторе — явление просто небывалое! — и только для того, чтобы узнать, что из-за аварии на энергостанции взлет ему разрешат неизвестно когда. Да, что-то в этот раз у него на Кореле все наперекосяк идет… Побывал в отпуске, чтоб господину подполковнику Лозинцеву жилось долго и счастливо!
Ждать, как и догонять, дело до предела тоскливое. Насчет догонять Корнев как-то не думал, не тот случай, а вот ждать… И ладно бы сидели они сейчас на «Чеглоке» и ждали, когда разрешат взлет, а тут тебе мозолят глаза такие же страдальцы, как сам, да и ты все время у них на виду. Корневым и поболтать-то нормально не удавалось, так что со скукой пришлось бороться другими средствами. Хайди слушала музыку, с помощью коммуникатора отгородившись от окружающей действительности сферой тишины, а Роман прокручивал в голове последние события.
Чего стоило мистеру Недвицки уладить дело не то с хозяевами, не то с администрацией «Луизианы», Корнева интересовало не так уж сильно, а вот результат он признал вполне удовлетворительным. Охрана местная появилась, только когда Карапаев со своими людьми исчез, как будто их тут и не было. Причем охранникам явно сначала объяснили, что к чему, потому как вели они себя так, как будто и правда только что покрошили всех плохих парней и освободили заложников. Дюбуа и Вителли, так, похоже, и не заметили подмену. Потом Недвицки доложил Корневу, что хозяева не будут предавать случившееся огласке, что, в общем, Романа тоже более чем устраивало. Общий обед все-таки провели, правда, почти совместив его с ужином, чтобы пассажиры успели отмыться, переодеться и немного прийти в себя. Пассажирам объявили, что во всем виноват Бейкер, что, в общем-то, откровенной ложью не было, хотя и на правду особо не тянуло. За обедом французы и итальянцы оживленно выясняли, кто раньше начал замечать подозрительные странности в поведении Бейкера, а Корневы, Недвицки и Хаксли вежливо им поддакивали. Хорошо хоть, Вителли и Дюбуа, пока лежали под столом, так старались вжаться в пол, что даже не заметили, как именно Бейкер закончил свою жизнь. Лишняя популярность Корневу не требовалась. Хайди ему потом доброе слово сказала, этого и хватило. А уж когда они, изо всех сил сдерживая звуки, все же дорвались друг до друга, второпях слившись в одно целое, все еще остававшиеся остатки напряжения как рукой сняло.
В общем, дело было сделано. И сделано, как считал сам Корнев, неплохо. Осталось только смотаться, наконец, с поднадоевшего уже Корела, да отдохнуть по-человечески. Но вот пока что не получалось. Ну да черт с ним. Сколько бы еще ни продлилась эта хренотень с аварией, все равно скоро они окажутся на родном «Чеглоке» и — прощай, Корел! А там уйдут в гиперпространство, Роман наконец отключит на коммуникаторе режим контроля, и до самого Тринидада они с Хайди из постели не вылезут. Благо в условиях тесноты капитанской каюты любимого кораблика что до холодильника, что до волновой печки, что до кофемашины или электрочайника вполне можно дотянуться с кровати. Ничего-ничего, уже скоро…
О, надо же, как удачно совпало! Прямо как в ответ на мысли Корнева по космопорту объявили, что в ближайшее время стартовый комплекс начнет работу, а затем назвали корабли, старт которым дадут в первую очередь. Надо полагать, те, которые ждут дольше других. «Чеглок», пусть и одним из последних, в этот список все-таки попал, так что можно было отправляться на корабль и ждать уже там.
Особо сентиментальным себя Корнев никогда не считал, но, увидев наконец-то родную птичку, почувствовал себя как при возвращении домой. А что, для него корабль и был домом. Вторым да, теперь уже, после женитьбы вторым, но именно домом. Роман даже притормозил чуть, любуясь изящным корабликом, которому так шло его имя.
— Может, мне тебя к кораблю приревновать? — ехидно поинтересовалась Хайди. — Я могу, — пригрозила жена, и маленький кулачок уперся Роману под ребро.
— А ты попробуй, — предложил Роман. Остановившись, он состроил самое умильное лицо, какое смог, но ласкал взглядом не любимую жену, а свой корабль. Не дождавшись ответа Хайди, он все же спустя какое-то время повернулся к ней — и увидел как она почти с таким же умильным видом уставилась на «Чеглок». Вот же язвочка!
Смеяться начали одновременно. Нет, свой родной корабль — это, считай, тоже член семьи. Одним своим видом помог им избавиться от все еще копошившейся где-то на краю сознания маеты после долгого ожидания в порту. Так умеют лечить душу только самые родные и близкие — люди, коты, вот и корабли тоже.
Радость от возвращения на «Чеглок» помешала Роману сразу понять, что на корабле что-то не так. Оно и к лучшему — деликатное покашливание со стороны пассажирских кают он, когда заблокировал входную дверь, услышал раньше, чем успел почувствовать присутствие чужих на корабле. Да и не чужие это оказались.
— Роман, за ствол не хватайся! Это Николай, Карапаев, свои!
Голос и правда штабс-ротмистра. Расставив руки и всячески показывая мирные намерения, Карапаев вышел в коридор, так сказать, для опознания. И то верно, свои.
— Каким ветром к нам занесло? — как Карапаев сюда попал, Корнев не спрашивал. Всеми кодами доступа на корабль и к компьютеру «Чеглока» (за исключением личного раздела в памяти) он при поступлении на службу поделился с любимым начальством, так что ничего удивительного тут не было. Другое удивляло — какая такая надобность вынудила Николая нарушить планы того же начальства? Вывоз с Корела ни самого Карапаева, ни его людей на «Чеглоке» не предусматривался. Люди, кстати, тоже оказались здесь же.
Увидев корнета Бирюкову не в штурмброне, а в обычной для Корела одежде девушки из небогатых слоев общества, Корнев понял, почему голос метательницы гранат-«липучек» показался знакомым. Ну да, именно она, только в образе весьма зажиточной любительницы острых ощущений, устроила в казино скандал, из-за которого оттуда выставили пластиковую шлюху Стоун.
Нет, все-таки женщины — существа загадочные. Что-то есть в них такое, чего ни один мужчина никогда постичь не сможет. Вот и сейчас — его Хайди и Ольга Бирюкова, знакомясь друг с дружкой и обмениваясь оценивающими взглядами, явно передали глазами одна другой нехилый пакет информации и каждая успела эту информацию оценить, проанализировать и сделать выводы по результатам анализа. Судя по спокойному и доброжелательному виду любимой супруги, Бирюкова дала Хайди понять, что ни на какое соперничество применительно к Роману не претендует и вообще понимает, кто из двух дам на «Чеглоке» главная. Ну вот как?! Как им это удается?!
