Журнал «Если» - «Если», 2009 № 07
— Вот суки! — рявкнул Семён: — Решили нас к чертям собачьим заштриховать! Мол, была Расея-матушка красным пятном, а станет белым!
— Не боись, прорвемся! — сказал политрук. И, повернувшись к профессору, добавил: — Эй, человек, видевший Менделеева и Римского-Корсакова! Расскажи, как нам порвать эту Большую Мольберту!
— Хоть я и чувствую готовность в сердце идти до конца, разум мой шепчет, что дело это безнадежное, — ответил профессор, протирая очки.
— Вот как?
— Да. Культура — это удел богатых. У них там, на Западе, любой нищий себе клизму из акриловых красок поставит и бац! Готов смертоносный концепт! Дюжины три как минимум ударной волной снесет, остальные сойдут с ума от ментальной радиации и заражения в течение года. Что мы можем им протипоставить, кроме горна-трехлинейки, да боевых барабанов? Ничего!
— Но-но!..
— А ты не нокай! — закричал профессор. — Куда ты нас погонишь?! С шашкой на танк, с жестяным горном на симфонический оркестр, с барабаном на дискотеку?! А с мелками известковыми — на Большую Мольберту?! Русский — значит бедный! Значит, убогий! А культура — вещь вещественная, деньгами питающаяся, золотое вымя сосущая!
Политрук размахнулся и произвел удар боевым горном в грудь профессора. Швыдке поперхнулся, замолк и завалился на бок.
— Пойдем, — сказал товарищ Седых красноармейцу Семену. — Он нам больше не товарищ. Большая Мольберта уничтожила его мозг.
Кряхтя и матерясь, Семен выполз из окопчика, потирая поясницу и посмотрел окрест. Дымились руины, на сгоревшем дереве ветер трепыхал обрывки полкового знамени. Культурный слой третьего краснознаменного полка превратился в пыль и пепел.
— Пойдем, — повторил политрук. — Хоть надежды нет, но надо попытаться. Там, за холмами, сочится маслом Большая Мольберта. Блестят на ней мазки, каждый размером с воронку. И стоят под ней пьяные от вдохновения вражеские импрессионисты. Белая кость, тонкая рубашка, кружевные воротники. Одно слово — культура. Пойдем, товарищ, в штыковую с примкнутыми горнами. Пойдем, пока они не накатили третий этюд. Хоть умрем, да со своими песнями!
— Русский, значит, бедный… — прошептал Семен. — Значит, нищий…
Политрук нахмурился.
— Нет, нет, товарищ Седых! — воскликнул красноармеец. — Просто… Я хотел лишь сказать… Эх, я даже спецкурсов не кончал, чтобы грамотно все обсказать.
— Говори как умеешь! — приказал политрук.
— Профессор говорил про нищих, последних нищих. Помните, у них, мол, если даже нищий клизму поставит и над холстом присядет, то уже дюжины две вперед ногами выносят!
— Три дюжины… — прохрипел профессор в стороне, не поднимая головы.
— Три! Три дюжины от клизмы!! Понимаете?!
Политрук почесал затылок.
— Ай да Семён, чертово семя! — вдруг закричал он. — А да сукин крестьянский сын! И ведь есть ещё время до последнего этюда!
— Возьмите мой френч на пыжи, — прохрипел профессор. — Все равно он уже не новый!
* * *
И грянул гром.
Мольбертфюрер фон Холст поморщился.
— Опять эти русские варвары пускают свои бессмысленные салюты! — пробормотал он.
— Я думал, вы закатали их под грунтовку! — подобострастно выкрикнул старший этюд-мейстер.
— Я тоже так думал. Разворачивайте этюдники, подносите тюбики! Мы сотрем их с лица земли и напишем свою картину… — сказал мольбертфюрер и вдруг осёкся. Руки его опустились, глаза замерли, а губы задрожали.
И вместе с ними застыли все арт-зольдаты. Замер старший этюд-мейстер, остановился младший тюбик-юнга. На полпути к Большой Мольберте, как вкопанный, остановился бледный холстомер.
Потому что там, на гигантском холсте с нарисованным новым смыслом жизни растекалось огромное бурое пятно из солдатской перловой каши.
— Смертоносный концепт… — прохрипел фон Холст, пытаясь пошевелиться.
Но грянул гром еще раз. И еще. И еще…
А у далекой пушки за холмами плясали два чумазых обгорелых русских солдата. И уставший профессор, привалившись к колесу салютной пушки, сворачивал самокрутку.
— Еще десять гильз, — сказал он. — Добавьте жару.
— Остынь, товарищ Швыдке, — сказал красноармеец Семен Платонов. — Этим уже без надобности. А нам еще Дрезденскую галерею брать.
Курсор
"Видеодром" — знаменитый триллер Дэвида Кроненберга, в честь которого, в частности, названа рубрика в журнале "Если", — удостоится ремейка от студии Universal. Новую версию сценария пишет Эрен Крюгер. В оригинальной ленте рассказывалось о кабельной программе "Видеодром", в эфире которой пытали и убивали по-настоящему, а у зрителей во время просмотра начали происходить странные метаморфозы. Сценарист планирует осовременить материал, добавив в него модные нанотехнологии.
Планета-океан обнаружена за пределами Солнечной системы. Красный карлик Gliese 581, что находится в 20 световых годах от
Солнца, давно привлекает внимание ученых — там найдено уже четыре экзопланеты. И если две планеты-гиганта представляют малый интерес, то земноподобная крошка Gliese 581е удостоилась даже персонального послания, отправленного в октябре 2008 года при помощи радиотелескопа РТ-70, принадлежащего Национальному космическому агентству Украины. А в апреле 2009 года швейцарские ученые выяснили, что Gliese 581с, чья масса превышает земную в пять раз, скорее всего, покрыта океаном, а значит, там возможна жизнь. А вдруг вариант Соляриса не так уж и фантастичен?
Супруги Дяченко стали обладателями Большой премии "Заветная мечта" за подростковую фэнтези-трилогию "Ключ от королевства", "Слово Оберона" и "У зла нет власти". Премия имеет статус национальной и присуждается за прозаические произведения для детей среднего и старшего школьного возраста. Имена лауреатов были объявлены 21 мая на торжественной церемонии в московском центре имени В.Мейерхольда. К "Большой премии", которую получили соавторы, прилагается солидный денежный приз — 1,5 миллиона рублей. Второе место в этой номинации занял Эдуард Веркин (роман "Мертвец"), третье — Тимофей Юргелов (роман "Желтый, серый, Анжела Дэвис, Вулкан и другие"), "Серебряный" и "бронзовый" лауреаты получили по 500 и 300 тысяч рублей соответственно. "Малую премию" (повесть или рассказ) получили Юлия Кузнецова за повесть "Выдуманный жучок", Илга Понорницкая за сборник "Наша Земля — дышит" и Сергей Седов за сборник "Сказки Детского мира".
Следует отметить, что все произведения оценивают как известные личности, так и старшеклассники из нескольких российских школ. При этом "Детское жюри" имеет такие же права, как и взрослое, в том числе и право вето.
