Евгений Гаркушев - Обойдемся без магии!
На столах оказалось вдоволь натурального красного и белого вина, а вот более крепких напитков я не заметил. В то, что военные не обмоют свои награды как положено, не верилось. Но и проверить это я возможности не видел. Генералы собрались на одном конце большого стола, и проталкиваться к ним, уподобляясь купцам, желающим быть ближе к митрополиту, я счел бестактным. Именно поэтому я не стал пробиваться и к секретарям отца Кондрата. Тем более что они расположились вокруг «неаппетитного» стола, куда нам с Касымом совсем не хотелось. Мы все-таки только приехали и проголодались в дороге. Поэтому пришлось стать на первом попавшемся месте и предаться гурманским наслаждениям. Впрочем, не о еде речь, хотя поужинали мы тогда очень неплохо.
Когда первый голод был утолен, а пара бокалов вина раскрасила мир в более радужные краски, нежели он того заслуживал, кто-то аккуратно взял меня под руку. Обернувшись, я увидел ректора Степанова. Нельзя сказать, что я ожидал его появления – гораздо приятнее сейчас было бы увидеть рядом с собой хорошенькую девушку. Но и Порфирий Петрович был лучше, чем никого.
– Отведайте пирожки с печенью, – предложил нам ректор, доставая небольшую тарелку с румяными колобками откуда-то с середины стола, из нагромождения других блюд.
Мы с Касымом уже вежливо протянули руки к угощению, когда Степанов заявил:
– Лучшая закуска под водку. Говорят, некогда на севере водилась такая рыба – селедка. С ней ничто не сравнится. Но селедки у нас нет, и мы придумали пирожки.
Рука Нахартека остановилась на полдороге ко рту.
– Так ведь водки нет, – сообщил он очевидную истину, для пущей ясности указывая рукой на богатый стол.
– Сразу видно, что вы на таком мероприятии впервые, – усмехнулся ректор. – Бывалые приносят нужные напитки с собой.
С этими словами Порфирий Петрович ловким движением вынул из бокового кармана кителя плоскую, но вместительную фляжку.
– Награды-то надо обмыть, – заявил он, поглаживая сверкающую золотую медаль. – А вино для такой цели непотребно.
На груди ректора это была не единственная награда. Рядом с новой медалью висела еще одна золотая, две серебряные и медная. Не было только изумрудного креста, мечты любого гражданского чиновника. Впрочем, ректор еще не уходил со службы, наверстает…
Мы с Касымом взяли пустые рюмки – на столе возвышались целые островки нетронутой посуды, – и ректор наполнил их прозрачной жидкостью. Водка Славного государства отличалась по вкусу от самогона, изготовляемого в Бештауне, в лучшую сторону, но все равно отдавала сивухой. Техника очистки напитка была, видимо, частично утрачена.
Пирожки и правда оказались очень недурными на вкус. Степанов подкладывал нам на тарелки другие яства, невзрачные на вид и восхитительные на вкус, и рассказывал о гостях: кто чем прославился, чем занимается. Между делом упомянул свое первое посещение государственного приема. Митрополитом тогда был отец Виссарион, а сам Степанов, служивший в действующей армии рядовым, получил медную медаль, одну из самых дорогих своих наград.
Меньше чем через час гости начали расходиться. Полагаю, многие из них отправились продолжать банкет в другом месте, дабы не оскорблять непотребным поведением и пьяными выкриками резиденцию митрополита. Степанов задумчиво оглядел стремительно пустеющие ряды ужинающих и заметил:
– Уходить из обеденного зала последними – привилегия хозяев. Вы ведь приехали к нам в университет, господин Лунин? Поедем, я размещу вас и вашего спутника в лучших апартаментах.
Глупо было не воспользоваться предложением Порфирия Петровича. Мы собирались переночевать в гостинице, а уже утром ехать в студенческий городок университета, расположенный в нескольких километрах от города, подальше от шума и соблазнов. Но если с вами человек, который хорошо знает дорогу и обещает помочь вам устроиться, не стоит упускать момент.
Ректор оказался без кареты. Как выяснилось, на большие приемы к митрополиту все, кто мог, приходили пешком, иначе конные экипажи запруживали несколько улиц по соседству с резиденцией. Поэтому мы взяли его к себе и под чистым небом, по освещенным луной дорогам поехали к университету.
Главный корпус Краснодарского университета был окружен садами. Рощи могучих грецких орехов, длинные ряды яблонь с поредевшей кроной. Вишни с темно-красными, почти черными стволами, сучковатые абрикосы и миниатюрные персики. Заросли тутовника, неупорядоченные посадки айвы и черноплодной рябины. Сады купались в лунном свете, так что деревья можно было узнать не только по силуэтам, но и по цвету, форме стволов и листьев.
Подобно огромной скале возвышалась над садами трехэтажная громада университета. Главное здание было построено уже после Катаклизма, около двухсот лет назад, и поражало тяжеловесностью и монументальностью.
Где-то в садах прятались одноэтажные домики студенческих общежитии. За университетом, ближе к реке, среди лугов и пастбищ стояли здания лабораторий. На небольшом удалении от садов располагались домики преподавателей и научных сотрудников. В одном из пустовавших коттеджей нас и разместили.
По сравнению с апартаментами при дворце княжны профессорский домик приятно радовал уютом. Здесь был водопровод и работала канализация, хватало керосиновых ламп, отлично действовала вентиляция – керосинового чада от ламп практически не чувствовалось. Простую, функциональную мебель нельзя было назвать роскошной, но она оказалась очень удобной.
Касым, как мой ординарец, поселился в маленькой комнате, я – в большой. Еще в домике имелась гостиная и крохотная кухонька. Предполагалось, видимо, что обедать его обитатели будут в трапезном зале университета. Там имелся огромный зал для студентов и несколько маленьких залов для профессоров и научных сотрудников, по какой-то причине желавших уединиться. Кормили всех из одного котла.
О расписании завтраков, обедов и ужинов рассказал нам ректор. После этого он пожелал нам спокойной ночи и удалился по освещенной луной тропинке между каштанов. Несмотря на последние жутковатые события, происходившие в его университете, Порфирий Петрович, как видно, не боялся ничего. И ходил без оружия…
Кучер отправился на конюшню – задать корма лошадям и устроить их на ночлег. Карету мы собирались отправить обратно в Бештаун. Что ей здесь простаивать?
Почта сейчас работала отлично, когда мы соберемся обратно, то сможем ее вызвать, если пошлем депешу дня за три до нужной даты. А если нет, то до перевала можно добраться на рейсовом дилижансе. Мне, как кавалеру рубинового креста, проезд бесплатный.
