Роберт Ши - Монах - последний зиндзя
Ночь вокруг нас становилась темнее и холоднее. Тайтаро объяснил мне, что холод нам помогает. Он замедляет жизненные процессы в теле шике, и, таким образом, ему нужно меньше сил, чтобы выжить, и он предохраняет многие его раны от загноения. Он сказал, что замедление сердца, дыхания и других процессов в теле преподавалось для всех зиндзя и было состоянием, в которое они должны были погружать себя при необходимости, сохраняя свою жизненную энергию внутри, казалось бы, мёртвого тела, как искра может спрятаться в сердце почерневшего угля. Мы завернули тело шике в одежды, сделали носилки из копий и одеял, чтобы нести его.
Перед тем как покинуть ущелье, мы нашли убитого монгола с рыжеватыми волосами и ростом с шике и одели его в доспехи шике. Тайтаро сказал, что люди господина Хидейори должны быть уверены, что шике Дзебу мертв, а для них всякий монгол выглядит как остальные. Со временем голова будет отнесена господину Хидейори, к тому времени испорченная настолько, что будет невозможно сказать, кто это был. Таким образом, голова, которую твой отец опознал как шике Дзебу, принадлежала какому-то неизвестному монголу.
- Вторая голова была головой Юкио?
- Да, как это ни печально. Перед тем как монголы покинули поле сражения, они приказали спасти голову господина Юкио из сжигаемого здания, в котором он сделал сеппуку.
- Почему монголы ушли так поспешно?
- Их разведчики сообщили им, что армия господина Ерубуцу собирается атаковать их и уже собрала повстанцев. Аргун не колебался ни мгновенья, и монголы унеслись и даже не имели времени, чтобы собрать головы, которые они потеряли. Господин Хидейори перехитрил самого себя. Он нанял Аргуна, чтобы убить Юкио, и затем Ерубуцу, чтобы атаковать Аргуна, после чего его камакурская армия разбила бы Ерубуцу. Атака Ерубуцу против Аргуна не позволила Аргуну получить голову шике Дзебу, и это дало Тайтаро и мне время для спасения шике. Люди Осю гнали и преследовали монголов всю ночь, потом они пришли к месту сражения, а Тайтаро и я покинули его вместе с телом шике. Они послали в Камакуру то, что считали нужными головами, за что господин Хидейори наградил их вторжением и завоеванием их земли...
Страшное путешествие мы совершили в горах Осю! Нашей целью был монастырь Чёрного Медведя зиндзя, вблизи Ома, на самой северной оконечности нашего острова Хонсю. Много дней мы с трудом шли по заснеженным долинам между черных скал, взбирались на валуны величиной с императорский дворец. Мы привязали один конец носилок шике к лошади Тайтаро, а другой конец взяли сами и несли. Шике ухитрялся сохранять жизнь все это время...
Это было мое самое близкое общение с чудом. Лекарства зиндзя принесли шике облегчение, конечно. Лекарства Тайтаро привели к тому, что жизнь мастера Дзебу теплилась, как огонёк лампадки. Они также помогали и нам. Какой-то порошок мы принимали с едой, которой было сушеная рыба и рисовые лепешки, дававшие нам силы нести Дзебу. Этот порошок заставлял меня испытывать восторг, несмотря на трагедию, свидетелем которой я был, и испытания, которым мы подвергались. Если бы я мог взять часть порошка для моих кораблестроителей, я мог бы построить флот, как у Великого Хана, за год.
Наконец мы пришли к семье дровосеков, и старый настоятель заплатил старшему сыну, чтобы он был проводником к храму Чёрного Медведя. Спустя два дня мы встретились с группой монахов зиндзя на лошадях и на следующий день были в монастыре. Я был так изнурён, что даже перестал беспокоиться, будет ли шике Дзебу жив или умрёт...
Он был ещё в опасной близости к смерти. Наш долгий путь через эти холодные северные горы с наступлением зимы чуть не убил его. После они положили его на постель в монастыре, удалили все стрелы из его тела, очистили и забинтовали все его раны с применением порошков, пластырей и бинтов и прочитали молитвы над ним. Тайтаро объяснил мне, что эти молитвы будут проникать в его глубинную суть, которая никогда не спит, и вызывать внутреннюю энергию шике, чтобы ускорить его выздоровление...
Наряду с этими словами, конечно, продолжалось лечение медикаментами и таким питанием, которое могло пройти через его горло. Но после нескольких дней в монастыре у него начался жар, и мы чуть не потеряли его снова. Тайтаро и я сменяли друг друга, сидя с ним день и ночь. Я видел жар, горящий в его теле, и казалось, что в нём не осталось ничего, кроме скелета. После нескольких бессонных для нас дней и ночей его горячка стала спадать. И я тогда заметил, что он поседел и его голова и борода стали совершенно белыми.
Он лежал без сознания в монастыре более месяца. Тяжёлые снега засыпали все здания монастыря. Когда я не был рядом с ним - а я проводил большую часть времени, сидя рядом с ним, - я говорил с монахами зиндзя. Я узнал, что среди братьев их Ордена шике, как представлялось, был величайшим воином всех времен.
"Как странно, что Хидейори падает с лошади и умирает, - думала Танико, - в то время как Дзебу, пронзенный стрелами, падает со скалы и живёт". Он жив, он жив, кричало, казалось, её сердце, тогда как Моко рассказывал его историю.
- Шике Дзебу пошевелился однажды вечером, час или более спустя после того, как монастырский повар распорядился влить полную чашку супа, каплю за каплей, в его горло. Я посмотрел на него нетерпеливо. Его глаза открылись. Он посмотрел на меня, и я заплакал от радости. Я хотел вскочить и позвать Тайтаро и других монахов, но не мог оставить комнату ни на мгновение. Я сцепил беспомощно руки, вскочил, сел и запнулся. Он смотрел на меня, озадаченный. Я понимал, что последнее его воспоминание было о монгольских стрелах, пронзающих его тело на утесе в Осю. Он, возможно, думал, что это рай и что Будда породил специальное подобие его старого слуги Моко.
Наконец он произнёс - только одну фразу: "Я никогда не найду мира". Затем он откинулся на своё ложе и закрыл опять глаза.
Теперь я побежал за Тайтаро. Я и он сидели там до рассвета, ожидая, но он ничего не сказал в эту ночь. На следующий день он проснулся опять, поприветствовал меня и своего названого отца и спросил, где он и как сюда попал. Он долго плакал о господине Юкио. Старый настоятель рассказал ему, как мы спрятали его, потому что сегун в самом деле хотел бы его смерти. Я ожидал, что он прореагирует с гневом на упоминание о господине Хидейори, но он сказал, что Муратомо-но Хидейори был самым большим страдальцем, какого он когда-либо знал...
"Как верно, - подумала Танико. - И насколько он лучше каждого рядом с ним. Но если он не чувствовал ненависти к Хидейори, почему он пришел к гробнице Хачимана?"
- Теперь, когда шике Дзебу был в сознании, я стал заботиться о возвращении в Камакуру. Но затем побережье стало окружено льдом, и снег сделал дороги непроходимыми, таким образом, я остался наблюдать, становясь сильнее и узнавая больше о зиндзя. Настоятель Тайтаро принес ему странный кристалл с запутанным узором, вырезанным на нем, который они называли Камнем Жизни и Смерти. Шике проводил часы, глядя на него в тишине так задумчиво, что землетрясение не оторвало бы его от созерцания. Он позволил мне взглянуть на камень несколько раз, но это только утомило мои глаза. Этот вид иносказательных понятий не для меня...
