Андрей Круз - Земля лишних. Том 2
– Значит, можно теперь ездить без конвоев?
– Пока можно. В одиночку я не стал бы, все же, но с минимальной компанией уже можно.
– А отношение к кубинцам в Техасе?
– Национальные герои. - усмехнулся Джо. - Боните лучше вообще в городе не появляться - замучают признаниями в любви. Мало того, что она всегда была любимицей города, так теперь еще и слух прошел, что, чуть ли не она одна все это организовала.
– Пусть мне памятник тогда ставят на главной площади. В откровенном наряде, как Зена - королева воинов. Или - Рыжая Соня. Очень красиво получится, тем более что Зена похуже меня будет - без излишней скромности высказала свои пожелания к обещанному монументу Бонита.
– И все подростки бросят школу, и будут толпиться возле него? Нет, уважаемая сеньора, вас - только в скромном и целомудренном наряде воительницы и с винтовкой, как в Старом Свете в каждом городе стоял свой отец-основатель.
– У вас был?
– А как же! Джебедая Спрингфилд. В енотовой шапке и с ружьем.
Суверенная Территория Техас, г. Аламо. 22 год, 33 число 9 месяца, суббота, 29.40.Пересечь Территорию Техас с юга на север удалось за одиннадцать часов. В город въехали глубокой ночью. Все, ехавшие с нами, устроились в том самом мотеле, в котором обычно останавливались конвойщики, неподалеку от стоянки, а мы с Бонитой нашем "Унимоге", но с Джо за рулем, заехали сначала к нему на склад, где поставили грузовик, и где разбежались, кто куда. Впрочем, трофейное стрелковое мы кое-как перебросили в кузов "Перенти" Марии Пилар, который благополучно стоял на площадке у Джо. Все тот же Джо взял с нас обещание зайти к нему завтра в гости на зажаренные на гриле колбаски, после чего мы расстались, и он уехал на хорошо знакомом нам пикапе.
Около полуночи мы заехали к себе во двор. Хорошо то как домой приехать! Домик в мотеле "Арарат" хоть и выполнял исправно функции нашего семейного жилья, но на самом деле таковым не являлся. Все же мотель и есть мотель. А здесь… здесь все свое. Привычный и при этом такой свой стук деревянных ступеней под ногами, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж. Привычно включенный свет над входной дверью. Привычный замок, отперев который распахиваешь дверь, и попадаешь в свой холл, к своей вешалке, своей стойке для обуви. А вокруг… своя кровать, свои вещи, своя кухня, своя кофеварка, в конце концов. В стойке возле стереосистемы стоят привычные компакт диски, даже набираемая в ванну вода звучит как-то привычно, по-домашнему.
Сколько мы уже здесь не были? Кажется, ровно пятьдесят дней. Вполне достаточный срок, чтобы начать отвыкать от своего жилья. Знаете, как бывает? Не был ты дома месяц или больше, ездил в отпуск, или, скажем, в командировку. А потом возвращаешься, заходишь в свое жилье, в котором ты прожил долго, не как я здесь, пару месяцев всего. Осматриваешься вроде бы в насквозь привычном, знакомом до последней черты интерьере, и все равно, чувствуешь, что как будто бы и не знакомое все, как будто ты видел это на фотографии. Примерно такое ощущение сейчас у меня и возникло.
– Corazon! Наша ванна! - закричала Мария Пилар, бросаясь в ванную комнату.
Я услыхал, как давно закрытый кран фыркнул, плюнул водой, ржавой, судя по взвизгу Бониты, но затем звук превратился в монотонное журчание вполне стабильной струи.
– Не закрывай пробку, дай ржавчине слиться! - крикнул я из комнаты.
– Не учи, не глупей тебя. - с апломбом заявила Мария Бонита, выходя из ванной и начиная раздеваться на ходу. - Там нет ржавчины, просто воздух в трубе. А вода льется чистая-чистая. Как я после ванной. Знаешь, какая я после ванной?
– Неа.
– А я сейчас покажу. Чтобы знал.
Суверенная Территория Техас, г. Аламо. 22 год, 34 число 9 месяца, воскресенье, 15.15.Ну почему уже завтра рано утром нам уезжать? Как хорошо было бы пробыть дома хотя бы еще пару дней, провести их вот, как сейчас, вдвоем, в постели, среди своих вещей и когда утренний солнечный свет светит в свое окно. А еще сейчас я сварю кофе для обоих, а потом, когда мы его выпьем, мы снова вернемся в постель, свою, попрошу заметить. А потом уже будет очередь Бониты варить кофе, а моя очередь любоваться на нее.
Потом, после моего любимого шоу, которое, я напомню, называется "Обнаженная красавица, готовящая капуччино", Мария Пилар все же оделась и побежала в парикмахерскую, проклиная морскую воду, то, как она действует на волосы, обещая сделать маникюр, педикюр и что-то еще. Из чего я сделал вывод, что ждать ее до обеда даже нет смысла.
Тогда я нашел в записной книжке телефон Скотта. Напомню - того парнишки, которого нам рекомендовал владелец и президент стрелкового клуба Аламо в качестве продавца в магазине. Скотт жил с родителями, в доме на восточной окраине городка. Трубку сняла его мать, я отрекомендовался и попросил позвать его к телефону. Она тоже поздоровалась, затем я услышал, как она его зовет.
Извинившись за беспокойство в выходной день, я попросил его на часок подъехать в магазин. Аргументировал тем, что мы в городе проездом, а я завез кое какой товар, и хотелось бы сразу решить, что с ним делать. Скотт с готовностью согласился и пообещал быть через десять минут. Я поблагодарил его и спустился вниз. Открыв заднюю дверь магазина, я начал затаскивать свертки с трофейным оружием. На судне мы их запаковали просто в куски нарезанного брезента и перехватили клейкой армированной лентой.
Действительно, через несколько минут раздался треск небольшого двигателя, и перед магазинам остановился квад "Ямаха-Рэптор", хищная на вид, прыгучая и скоростная штуковина. Скотт прибыл.
Скотт несколько огорчился, что не увидит сейчас Марию Пилар, но это не помешало ему взяться мне помогать с затаскиванием в торговый зал и распаковкой трофеев. Он поинтересовался, "откуда дровишки", разумеется, и я, чтобы совсем не разочаровывать семнадцатилетнего парня, выдал ему подкорректированную версию наших приключений. Если изложить ее вкратце, то звучала она как "новое воплощение Рыжей Сони - брюнетка Мария Пилар Родригез", в компании мужа (меня) и верных товарищей (описаны кратко) "взяли контракт" (американцу рассказываю, все же, ему так понятней) на захват судна работорговцев (ну разве плохо, что они такими оказались?), которое перевозило рабынь (семнадцатилетнему парню ведь рассказываю, подростку, ему обнаженные рабыни в цепях и в мрачных трюмах куда как больше понравятся, чем, скажем, малообразованные обитатели северной Дагомеи), причем перевозило не куда-нибудь, а во дворец халифа (Чем не "1001 ночь"? И халиф тут, и рабыни для халифа нехреновые быть должны, знай представляй их себе в цепях и слезах). И не соврал ведь почти! После ее подвига по освобождению Дороги от бандитов такая мелочь, как захват судна работорговцев прошла "на ура". В общем, Скотту история понравилась, и он, со свойственной местным жителям практичностью, предложил продавать историю вместе с винтовками и повысить цены на них процентов на тридцать. Потому как почти раритеты. Я обещал поразмыслить над предложением.
