Дмитрий Раскин - Судьба и другие аттракционы (сборник)
— Именно поэтому он и любит, даже когда его сущность не выдерживает, а любовь терпит крах. — Как бы самому себе сказал управляющий.
— Можно спросить тебя? — тот, кто еще утром назывался портье, был серьезен.
— Попробуй.
— Зачем тебе всё это? Ну не ради же твоего противоестественного долголетия — зная тебя, я уверен, не из-за него. И не для того, чтобы понять нечто такое о человеке, бытии, жизни-смерти. Сейчас уже не ради. Всё, что мог, ты уже понял, а до чего не дотянулся за два с лишним века, за сколько-то там метаморфоз инопланетного разума — вряд ли уже дотянешься.
— Ради того, что у него получается, — ответил тот, кто назывался управляющим.
— Иногда, да.
— Чаще, чем тебе кажется. Я же не о чудесах. — Добавил после паузы: — Гораздо чаще.
— Дай Бог, чтобы ты был прав… Наверно, сейчас уже можно сказать, кому из них троих ты помогал?
— Это тебя не касается.
— Можно, я попробую угадать? Ты помогал Лидии?
Тот, кто всё время называл себя управляющим, бросил в него бокалом, разбил стекло в шкафчике, чуть слева от него.
Примечания
1
Разговор приводится без учета задержки сигнала во времени.
