Наталья Деева - Хирург
По улице шли молча. Мысли вылетели из головы. Только возле гаража Ольга пришла в себя и прижалась к Эдуарду.
— Я же говорил, чтобы ты не приходила! Зачем?
— Думаешь, я смогла бы спокойно жить дальше, зная, что ты… Что они…
— Зная? Они могли солгать.
Он открыл ворота, выехал на машине и открыл дверцу:
— Садись.
— Ты их убил?
— Одного. Из дробовика, — он нервно хохотнул. — Второй поехал за тобой.
Будто умываясь, он провёл по лицу руками и усмехнулся:
— Всё. Уже всё.
— В собственной квартире! — прошептала Ольга. — Тебя же теперь посадят.
— Не успеют, — он выжал газ.
Не понимая, Ольга искоса посмотрела на него: другой человек — дёрганый, злой. Ноздри раздуваются, губы сжаты. Рука легла на его коленку.
— Что нам теперь делать?
— Тебе, однозначно, уезжать.
— А тебе?
— Мне? — нервный смешок. — Всё, я уже сделал.
И тут до неё, наконец, дошло, она откинулась на сидение и закусила губу.
— Из-за меня, — шепнула она, глядя на окна, позолоченные закатным солнцем.
— Глупости. Это мой выбор. Я бы их всё равно пострелял. Ты мне помогла, спасибо.
Дальше ехали молча. Ольга очнулась только возле знакомого шлагбаума с замком. Когда Эд собрался вылезти из машины, в кармане брюк запиликал телефон.
— Что им всем от меня надо?
— Кто это?
— Не знаю, — он сбросил вызов, швырнул телефон на сидение и пошёл открывать замок.
Как только Эд вернулся, сотовый пискнул, отчитавшись о принятом сообщении.
— Кто ж это, блин, такой вежливый?
Читая, он вскинул брови, потёр лоб и проговорил:
— Эдуард, это Алекс. Оля с вами? — он перевёл на неё взгляд. — Что это значит?
— Лёшка, — пролепетала она. — Приходил к тебе сегодня. Молоденький блондинчик. Это я просила его, чтобы… Вот.
— Так ты с ним знакома? — Эд просиял, встряхнул её за плечи. — Это же щит!
Машина остановилась возле забора из дикого камня. Эдуард выскочил из салона, Ольга осталась. Зря. Всё — напрасно. Будь проклят тот день, будь проклята Бледная Ящерица, из-за которой всё это случилось!
Время неслось лавиной, как всегда, если опаздываешь.
Выбравшись из машины, она отворила калитку и замерла. Эдуард принёс в рубашке поздние абрикосы, одну протянул Ольге, другую съел сам, зажмурился от удовольствия.
— Ну что ты, маленькая! — Он приподнял её голову за подбородок — как тогда, в больнице. — Всё ведь хорошо закончилось.
Она всхлипнула, ещё раз всхлипнула.
— Неужели не было выхода? А если тот… палач жив? Не хочу, чтобы ты умирал! Да лучше бы мне десять раз издохнуть…
— Иди сюда, — за спиной сомкнулись его руки. — Давай сядем на скамейку. Вот так. Теперь можно говорить. За сорок лет я превратился в бесчувственный чурбан. Вот представь: весна, а ты не замечаешь аромат цветов. Через небо перекинуто коромысло радуги, а тебе всё равно. Абрикосы эти… я бы просто забыл про них, понимаешь? Все эти годы я медленно умирал и превращался в функцию. Ещё немного, и стал бы, как они. Раньше всё было чёрно-белым, но появилась ты, и я научился различать цвета. Как подслеповатый старик, который однажды смог рассмотреть звёзды. Не стоит себя винить. Вытри слёзы. Помнишь рассказ, где старуха поменяла остаток своей никчемной жизни на один день молодости?
— Меня всё равно найдут. Н-напрасно… Я лишняя.
— Нет, ты не лишняя, ты первая. Мальчик Лёша рассказал тебе свою историю? Его не просто так хотели заполучить. Он — щит, а ты, Оленька, — меч. Ваша встреча не случайна, вы это они наоборот. Когда он рядом, ни одна сволочь тебя не почует. Тебя не нашли только потому, что рядом был щит. Ни один человек не лишний, запомни это. А теперь, — он протянул телефон, — звони ему и договаривайся о встрече.
Ольга повертела в руках сотовый, бездумно понажимала кнопки.
— Не буду. Не хочу такой щит. Ну почему не ты?
— Потому что это ваше время…
— Как ты меня назвал… скажи ещё.
— Оленька.
— Нет.
— Маленькая, — Он улыбнулся. — Отдавай телефон, сам позвоню.
Поднявшись, он отошёл за угол дома.
Был тёплый июльский вечер, но зубы отбивали дробь. Медленно опускались сумерки. В траве скрипнул сверчок, осмелел и затянул свою песню. Вернулся Эдуард, обнял, и тревога отступила. Всё хорошо, словно и не было этого безумия. Словно только вчера они сидели у костра. На скамейку прыгнула кошка, потёрлась о локоть.
— Вставай, поехали.
— Не хочу, — Ольга мотнула головой.
— Ну что ты, как… Маленькая, поехали.
— Не хочу никого видеть, кроме тебя. Хотя бы в этот вечер. Можно? На Филиант тоже не хочу. Давай останемся?
— Тогда я один смотаюсь. Туда — и назад.
— Нет!!! Не отпущу.
— Мы вернёмся, обещаю.
Ольга посмотрела на округлившийся живот кошки.
— Она беременная.
— Странно. Раньше у неё не было котят.
— Я её заберу, можно? — сказала Ольга возле машины.
— Ей здесь хорошо. Как родит, возьмёшь котёнка.
Заурчав мотором, машина тронулась, выехала на трассу и устремилась к пока ещё светлой линии горизонта.
Алекс
Когда Алекс прибыл на место встречи, сразу же увидел прохаживающегося вдоль остановки Эдуарда. Заметив Алекса, он сунул сигарету в рот, махнул рукой и указал на припаркованный в паре метрах старенький "Додж".
Оля сидела рядом с водителем. В зеркале отражались её потускневшие глаза.
— Сейчас заедем к ближайшему банкомату, и — на дачу. К вам, молодой человек, у меня серьёзный разговор.
— Весь сегодняшний день состоит из серьёзных разговоров, — вздохнул Алекс.
Интересно, почему Оля такая замученная? Всё, вроде бы, разрешилось, а вид у неё такой, как будто кого-то хоронит.
До банкомата ехали минут пять. Эдуард вылез из салона.
— Оля, что случилось? — не выдержал Алекс.
— То, чего я боялась. Ты был прав: я ничего не смогла изменить.
— Не понимаю…
— Это программа, — она поднесла палец к голове, — самоуничтожения.
Из мрака вынырнул Эдуард с пачкой денег в руке, уселся, перевёл дыхание:
— Так… едем на дачу, там и поговорим.
— Ну, на дачу так на дачу, — Алекс пожал плечами и зевнул — брала своё бессонная ночь.
В огороде Эдуард развёл костёр, постелил ковёр на траву, уложил на него Олю и отвёл Алекса в сторону.
— Какие у тебя планы?
— Не знаю… Домой поеду через пару дней, а что?
— Возьми, — он сунул в руку пачку денег и заглянул в самую душу. — Позаботишься о ней?
Что за бред! Алекс вернул деньги.
— И так позабочусь. Она заслужила право на жизнь.
