Дмитрий Сергеев - Прерванная игра
- Почему эта чертова глыба не разлетелась на куски?
Я не ожидал вопроса. Вообще мне в голову не приходило, что и ему может быть что-то неясно.
- Взрыв - дело твоих рук? - спросил я.
- Да,- признался он.- Дело моих рук.
Он с каким-то изумлением поглядел на свои кисти, бессильно лежащие на столе. Даже перевернул ладонями кверху, как будто самому не верилось, что это и есть те самые руки, которые повинны во всем,
- Зачем ты это сделал?
Помимо воли в моем голосе прозвучала жалость. Может быть, жалость и не к нему - к себе. Я бы сейчас многим пожертвовал, чтобы возвратить наши недавние отношения с ним. Я подавил в себе это чувство: не время для сантиментов.
Он как-то странно смотрел на меня, будто хотел прочитать мои мысли.
- Чистосердечное признание смягчит твою участь,- произнес я стереотипную фразу.
На самом деле - я отлично знал - никакая чистосердечность и самое искреннее раскаяние не спасут его от смертного приговора; он едва не сорвал военную операцию.
- Может быть, я еще и раскаяться должен? Этого вы добиваетесь? - с неприязнью произнес он.- Ни в чем не раскаиваюсь. Разве что... в своей ошибке.
- Какой ошибке?
Наш разговор будет дословно записан и передан в трибунал. Мне нужно бы придерживаться строгой последовательности в вопросах. Но у меня нет ясного плана, как вести дознание.
- Элион... Я слишком положился на него. Как на самого себя,- криво усмехнулся он.
- Попрошу вас,- официальным тоном произнес я, - придерживаться последовательности. Первый вопрос: вы хотели взорвать астероид?
- Да! Хотел.
- Зачем?
- Чтобы сорвать вашу "гуманную миссию". Вы же собрались избавить человечество от жажды.
Похоже, он действительно знал о содержании шифровки. Иначе чем еще объяснить эту злобную иронию в его голосе.
- Вы знали, какая операция готовится?
- Оказывается, это может звучать совсем невинно "операция". Только и всего! -- сказал он.
- Вы знали содержание последней шифровки?
- Знал. Я ее видел.
- Моя вина: я допустил, что текст закодированной телеграммы мне показали на экране видеофона.- Я говорил это уже не Джамасу, а на магнитофон: все равно мне придется давать показания трибуналу: - Я проявил непростительную халатность. Но,- я снова повернулся к Джамасу,- вы могли видеть шифровку в течение нескольких секунд.
- Этого достаточно. У меня фотографическая память.
"Недавно и у меня тоже на короткое время обнаружилась фотографическая память. И не только память - что-то еще",- хотелось мне сказать ему.
- Мало запомнить,- сказал я вслух,-нужно было еще и расшифровать.
- Кодовые таблицы я похитил раньше,-Джамас чуть приметно усмехнулся.Ваш сейф не больно-то надежен.
- Сейф вы не могли вскрыть,- не поверил я ему.
- Отчего же. Ключом служит узор линии на вашем указательном пальцеразве не так? Отпечатки ваших пальцeВ я снял с дверной ручки. А изготовить ткань, имитирующую кожу руки, было не сложно.
М-да, теиерь я окончательно убедился, что на корабле орудовал квалифицированный шпион.
- Как давно вы работаете на праведных?
Джамас неожиданно ратемеялся. Непонятно, на что он рассчитывает? Мне казалось, что разоблаченный шпион должен вести себя скромнее, не так вызывающе.
- Итак, вы узнали содержание шифровки и решили сорвать операцию? продолжал я допрос.
- Решил сорвать операцию.- Последнее слово он выговорил с нажимом.
- Какую роль играл в вашем замысле Элион?
Этот допрос отчего-то взбесил Джамаса, он заскрежетал зубами.
- Идиот я,- неожиданно выпалил он.
- Возможно,- согласился я.- Если следственная медицина подтвердит это, вас могут помиловать.
Он опять рассмеялся.
- Ну они-то вряд ли признают меня идиотом.
- Объясните по порядку: в чем состоял ваш план, какая роль отводилась в нем Элиону и почему замысел провалился?
- Так ли уж это важно теперь?
- И все-таки,- настаивал я.
- Хорошо,- не стал спорить он.- Элион - это моя копия. Вернее, я думал: получится ,копия. Боюсь, тут вам внюгого не понять. Я создал биомолекулярного робота. Даже и не робота - почти живое существо. Затем я должен был спроецировать в его мозг свой интеллект и прочее. Как это сделать, я мог бы объяснить только нейроквантику.
- Не считайте других простаками, Джамас.- Я понимал, что этого не следовало говорить, но не мог удержаться. - Ваш расчет построен на суммарном импульсе коллективного состояния мозговых нейронов.
Впервые я видел Джамаса по-настоящему удивленным.
- Вы разбираетесь в ненроквантике? - опешил он.
- Кое а чем. С тех пор, как прочитал ваш труд.
- Прочитал мой труд,- механически повторил он поcледние слова.
Для него это было так, же непредставимо, как недавно для мена то, что он сумел узнать содержание шифровки. И еcли Джамаc-таки объяснил, как он сделал это, вряд ли я смогу растолковать ему хоть что-нибудь. Я и сам ничего не понимал.
- Это не имеет отношения к делу, - сказал я. - Предположим, вы изготавили копию самого себя - как бы близнеца, зарядили его своим интеллектом... Что дальше?
- Видимо, изоляция была недостаточной. Проникло облучение: Элион не стал моей копией - он другой я.
- Ну хорошо, оставим это. А если бы он был точной копией, что тогда?
- Один из нас - безразлично кто - оставался в лаборатории, другой возвращался на корабль, отключал аварийную систему. Взрывом изнутри астероид разнесло бы на куски. И вы бы не смогли погубить Земтер.
- Не весь Земтер, а только земли праведных,- уточнил я.- Почему же замысел сорвался?
- Элион... У меня еще там мелькнуло подозрение, когда он высказал мысль, что справедливее будет, если погибну я, а он останется в живых и судить будут его. "Должен же и я испытать хоть что-нибудь",- заявил он. Я согласился с ним. В концe концов было безразлично, кто из нас останется в лаборатории, кто пойдет на корабль. Мы оба обрекали себя на гибель. Так считал я.
На потолке звякнул сигнал. Рассыльный автомат принес заказанный мной завтрак. Нам предстоял еще долгий разговор, и нужно, чтобы Джамас подкрепился.
Пока автомат расставлял посуду - микрофоны я временно убрал,- Джамас сидел откинувшись на спинку стула, безучастно смотрел перед собой ничего не выражающим взглядом. Выглядел он совершенно обессиленным.
После того как рассыльный удалился, я запер дверь на автощеколду. Если бы я всегда соблюдал это правилo, не завел собаку, не допускал к себе Зинаю, никаких чрезвычайных происшествий у нас не было бы. Поздно я cпохватился: теперь мне и самому несдобровать.
Я ждал, когда Джамас покончит с завтраком. Он не cпeшил. Впрочем, делал это не намеренно. Просто не мог быстрее. По-доброму, ему следовало хорошенько отдохнуть.
