Игорь Астахов - Чужая дуэль
— Дело в том, что эта особь питает патологическую страсть к глобальным социальным потрясениям — всяческим там войнам, желательно мировым, революциям и прочей подобной гнусности. А, будучи, как ты справедливо подметил, одиночкой, ему потребовался тончайший расчет и минимально возможное воздействие, чтобы изменить ход местной истории в нужном направлении. Вот он и выбрал своей мишенью юношу благородных кровей, прыткого коллежского асессора Сашу Прохорова и, внедрившись в одного из наиболее преданных семье слуг, сумел-таки вырастить из подопечного тайного советника.
— Хорошо, — я повозился на стуле, устраиваясь удобнее и, бросив в пепельницу потухшую сигару, обхватил руками голову, — тут все более или менее логично. А зачем тогда все эти упражнения с детьми Прохорова понадобились?
— О-о, тут отдельная история, — почесал гигант переносицу. — Те скудные сведения об озуре, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют предположить, что Прохоровские отпрыски были ему нужны исключительно с целью размножения. Причем изначальная попытка подсадить эмбрион в организм Николая к успеху не привела. Парень оказался просто уникумом, обладающим врожденным иммунитетом, и озур потерял первый шанс из всего-то двух, предоставленных природой. Чем это закончилось для потенциального реципиента напоминать, надеюсь, не стоит?
— Неужели банальная месть? — удивленно поднял я брови.
— Да кто их, негуманоидов, разберет? — неопределенно пожал плечами Богдан. — Но, думаю, лишь частично. Сын Прохорова, обладая могучим природным интеллектом, мог, и должен был сыграть ключевую роль в раннем, в промежутке между местными Первой и Второй мировыми войнами, создании ядерного оружия. Однако под полный контроль озур взять его не сумел. Вот и пришлось ему сначала попытаться превратить Николая в маргинала, а затем, когда возник призрак нежелательного наследника, физически уничтожить.
— И ради этого единственного убийства стоило городить огород с выдергиванием из какого-то там измерения экзотического животного, устраивать в округе форменный террор с риском засветиться раньше времени? И потом, а почему тварь не сожрала меня в лесу, когда первый раз пришлось от нее отстреливаться? — выдав очередную порцию вопросов, я выковырнул из пепельницы свой окурок, сдул с него пепел и, прикурив, откинулся на жесткую спинку, скептически поджимая губы.
— А с чего ты решил, что зверь понадобился озуру лишь для устранения неподвластного отрока? — вопросом на вопрос ответил великан. — Использовать подобное экзотическое оружие зачастую гораздо эффективнее, чем огнестрельное или холодное. И уцелел ты лишь потому, что истекло время пребывания чужеродного организма в агрессивной для него среде. Все же предыдущие убийства были не более чем заурядная дрессировка.
— И занималась этой дрессировкой исключительно Мария Прохорова… — начал я.
— Которая, судя по результатам вскрытия, с младых ногтей являлась носителем второго и последнего эмбриона озура, — закончил Богдан.
Он, наконец, выпростался из тесных объятий качалки, раздавил в пепельнице останки сигары и тяжело протопал к окну, шире раскрывая форточку, куда сразу потянулись сизые космы табачного дыма, а я все же решился озвучить еще одну весьма озадачившую меня загадку:
— Но, при таком раскладе получается, что она была уже практически неуязвима для обычной пули?
Гигант невесело усмехнулся и поправил:
— Почти неуязвима, — и подчеркивая, повторился, — почти. Невероятным образом ты ухитрился филигранно пробить именно тот крошечный участок человеческого мозга, где, собственно и обитал паразит. Откровенно говоря, с таким фартом я встречаюсь впервые в жизни. Но, что самое удивительное, и на этом твое везение не закончилось. Озур-родитель, против которого, при всех своих нынешних способностях ты по прежнему жидковат, не успел размазать вас по стенам лишь потому, что ему на его пятки уже наступала моя группа захвата.
Я поднялся со стула и, сохраняя на лице самую серьезную мину, поклонился в пояс.
— Век не забуду, благодетель.
А, усевшись обратно, язвительно подковырнул:
— Чего ж твоя лихая команда супостата-то упустила? Мы, вон, не щадя живота им его тепленького предоставили. Почитай, на блюдечке с голубой каемочкой
— Если б все так просто было, — в ответ мрачно буркнул Богдан.
— Раз уж твои обалдуи обмишурились, — всколыхнувшееся внутри раздражение рвалось наружу, никак не давая успокоиться, — то могли хотя бы в качестве наказания помочь парням меня наверх доставить. Те же, когда до выхода столько верст волокли, чуть Богу душу не отдали. И заметь, не бросили.
— Ишь чего захотел? — неподдельно возмутился великан. — Чтобы потом ко мне паломничество началось? Я и без того не знаю, куда от лишних глаз деваться. То охотник забредет, то грибник не в меру любопытный. А ты мне предлагаешь еще одну головную боль нажить, когда твои приятели начнут о такой помощи трепать направо и налево.
Ну, да, конечно, — по инерции еще возражая ему, я внезапно ощутил, что очень утомился от разговора. — А то им больше рассказать не о чем.
И после небольшой паузы, добавил:
— Впрочем, может ты и прав. Все равно после драки кулаками не машут… Инструкции новые, будут?
— Пока нет, — Богдан зашел сзади и каменной ладонью хлопнул меня по плечу. — Отдыхай, набирайся сил. Со дня на день я получу карт-бланш, и тогда вся эта компания из хорров, маэнов, озуров и прочей нечисти, вздрогнет. — Он хищно оскалился, в предвкушении потирая руки. — Как у вас говорят, им небо с овчинку покажется.
Пока гигант возбужденно расхаживал по комнате, все больше и больше распаляясь, меня вдруг обожгло.
— Послушай! — я остановил Богдана, крепко ухватив за рукав. — Если озур до сих пор на свободе, не решится ли он мне мстить, а?
Великан встал как вкопанный, погонял складки кожи на лбу и неуверенно промямлил:
— Да не до того ему сейчас. Мои люди землю носом роют в его поисках. Не переживай, озуру не долго осталось на свободе гулять. Кстати, — преувеличено бодро сменил он тему. — Ты в курсе, что с Прохоровым-то произошло?
— Откуда? — вяло отозвался я, болтая остатки наливки в стакане.
Богдан звонко хлопнул в ладоши от избытка чувств.
— Пока ты по подземельям шатался, тайного советника хватанул удар прямиком в кабинете у Бибаева.
— Жив? — поднял я глаза.
— Да, — кивнул гигант. — Но, очень плох.
— Жаль, — сочувственно вздохнул я. — Помог бы ты ему. На самом деле, он мужик неплохой, и политик основательный. А генерал что?
— Бибаев-то? — хихикнул Богдан. — Тотчас подал в отставку и сбежал в свое имение куда-то под Тамбов, в самую глушь.
