Роберт Сойер - Мнемоскан
— Они и твои тоже.
Я медленно кивнул.
— Ты так думаешь. Но знаешь, чему я научился, а ты нет, никчёмный сукин ты сын? Я узнал, что когда ты любишь кого-то, и кто-то любит тебя, то у тебя больше нет слабостей. Неважно, что ты сделал в прошлом, неважно, что ты чувствуешь в самых тёмных закоулках своего разума. Вергилий сказал, что amor vincit omnia, а он был очень смышлёным парнем — любовь действительно побеждает всё.
Внезапно раздался какой-то гудящий звук.
— Что это? — спросил я.
— Видеофон, — ответил Джейкоб, указывая на устройство, висящее на стене рядом с дверью шлюза. — Ответь.
Я подошёл к видеофону, отыскал кнопку приёма звонка и нажал её.
На экране возникло лицо Смайта.
— Прошу прощения, что прерываю вас, — сказал он. — Но, я думаю, вы тоже хотите это услышать. Звонили с Земли. Дешон Дрэйпер. Он говорит, что присяжные возвращаются, и…
— Не сейчас! — прорычал я.
Я повернулся к Джейкобу, но не отключил видеофон. Смайт по-прежнему будет всё слышать, хотя поле его зрения и ограничено.
— Видишь, Джейкоб? — сказал я. — Я полностью в твоём распоряжении. Ты для меня главнее всего. — Я сделал пару шагов в его направлении, пытаясь сократить дистанцию, которую увеличил, отойдя к видеофону. — Давай решим это миром, а?
— Конечно, — сказал Джейкоб. — Просто дай мне то, что мне нужно.
— Я не могу. У меня собственная жизнь. У меня Карен. — Я не хотел быть жестоким — правда не хотел. Но он никогда не видел так ясно, как сейчас вижу я: во всех нюансах и оттенках, во всём великолепии. — Кроме того, ты не будешь знать, что делать со своей жизнью там, на Земле; ты никогда этого не знал. Ты плыл по течению, проживал фамильные деньги. Господи, Джейкоб, во многих отношениях ты был так же оторван от реальности, как и папа. Но я теперь вижу, я вижу всё. Жизнь — она не для того, чтобы быть одному, а чтобы быть с кем-то.
— Но у меня есть кто-то, — ответил Джейкоб. — Ребекка.
— Ах, да, Ребекка. Хочешь позвонить ей на Землю?
— Что? Нет.
— Почему? Стыдишься того, что сделал? Боишься, что она никогда не посмотрит на тебя теми же глазами?
Джейкоб неловко поёрзал в кресле.
— Потому что я знаю, каково это, когда на тебя смотрят по-другому. Я ходил к ней после сканирования. Она не могла смотреть мне в глаза; она всё время норовила куда-то уйти, когда я оказывался рядом. Она даже имени моего произнести не могла.
— Это ты, — сказал он.
— С тобой будет то же самое, когда она узнает, что ты тут устроил. Думаешь, она не спросит тебя, что стало с твоей копией-мнемосканом? Думаешь, она об этом просто забудет? — Я покачал головой. — Ты не можешь здесь выиграть; просто не можешь.
Джейкоб медленно поднялся на ноги, но не выпрямился в полный рост.
— С тобой всё в порядке? — спросил я.
Он держал пистолет одной рукой, а другой яростно тёр макушку.
— Джейкоб? — позвал я. Он скривился; я и забыл, как сильно может деформироваться плоть. — Джейкоб, ради Бога…
— Ты в этом участвуешь, — произнёс он сквозь стиснутые зубы. — Ты тоже в этом участвуешь.
— Участвую в чём, Джейкоб? Я просто хочу помочь.
— Ты лжёшь! Вы все сговорились, чтобы меня достать.
— Нет, — сказал я там мягко, как только мог. — Нет, вовсе нет, Джейкоб. Что-то не так у тебя в мозгу — но это временно.
Джейкоб вдруг резко наставил на меня пистолет; он словно бы стал продолжением его руки.
— Я убью тебя, — прошипел он.
Я едва заметно пожал плечами.
— Ты не сможешь.
— Тогда я убью их, — сказал он, направляя пистолет куда-то между Брайаном и Хлоей.
— Джейкоб, нет! — воскликнул я. — Ради Бога, это не… это не мы. Ты знаешь, что это не мы. Это последствия операции. Доктор Чандрагупта может их устранить. Давай опустим сейчас пистолет и просто выйдем наружу через шлюз.
Он снова скривился и согнулся ещё больше. В голосе его звучало насмешка.
— Чтобы они смогли залезть мне в голову?
— Нет, Джейкоб, ответил я. — Ничего такого. Они просто…
— Заткнись! — закричал он. — Просто заткни свою поганую пасть! — Он огляделся по сторонам. — Хватит с меня вас. Хватит с меня вас всех! Думаете, вам удастся отговорить меня от моей жизни?
Я развёл руки в успокаивающем жесте, но ничего не сказал.
Он снова скривился и сдавленно пробормотал:
— Боже…
— Джейкоб… — сказал я тихо. — Пожалуйста…
— Я не могу сдаться, — сказал он так, словно эти слова отрывали от него клещами. — Обратной дороги нет.
— Раумеется есть, — ответил я. — Прекрати это всё, и…
Но Джейкоб покачал головой, поднял пистолет, прицелился Хлое в грудь, и…
Ш-ш-ш-у-хххх!
Оглушительный рёв воздуха, вытекающего из… из пилотской кабины, у закрытой двери в которую Джекоб как раз стоял. Он обернулся, а Хлоя тем временем поспешно спряталась за креслом.
Дверь в кабину, похоже, была герметичной; по-видимому, не было опасности, что её выбьет, даже если с другой стороны воцарится глубокий вакуум. Эта дверь не двигалась в сторону на направляющих, а поворачивалась на петлях, как дверь в кабину на пассажирских самолётах, и, судя по её виду, открывалась вручную.
— Джейкоб, — сказал я. — Мне не опасна разгерметизация, а вот тебе и твоим… гостям — да. Вам троим нужно по крайней мере спрятаться в шлюзовой камере.
Он не ответил. Мне были видны лишь белки его глаз; пот выступил у него на лбу крупными каплями.
— Собственно, — сказал я, так проникновенно, как только мог, — мы все могли бы пройти через шлюзовую камеру и вернуться в Верхний Эдем…
— Нет! — Это было скорее животное рычание, чем слово. — Я убью…
Ещё один ш-ш-ш-у-хххх!
Внезапно, к моему полнейшему изумлению дверь в пилотскую кабину начала открывать внутрь, в салон. Невероятно — когда с другой стороны вакуум, нужна нечеловеческая сила, чтобы открыть эту дверь. Хлоя, по-видимому, завизжала, но её визг потонул в рёве утекающего воздуха. Дверь продолжала открываться, и…
О Господи всемогущий!
И в салон вступила Карен Бесарян; её синтетические волосы развевались на поднятом вытекающим воздухом ветру. Как только она полностью оказалась внутри, она отпустила дверь, и та с громким стуком захлопнулась.
Джейкоб развернулся к ней лицом, поднял пистолет и выстрелил ей прямо в живот. Металлический штырь воткнулся в неё, однако она продолжала идти вперёд, решительно делая шаг за шагом.
Джейкоб снова выстрелил, в этот раз прицелившись выше. Ещё один штырь воткнулся ей в грудь, разорвав пластиплоть и обнажив кремний и силикон.
