Стивен Дональдсон - Запретное знание. Прыжок в мечту.
– С чем связаны твои трудности?
– Воспоминания просто останавливаются. – Голос Дэйвиса дрожал. Вероятно, ему было очень плохо. – Я девочка. Я это помню, Мори. Мой дом – Земля. У меня есть отец и мать, как у всех остальных. Ее зовут Брайони, его – Дэйвис. Они оба полицейские. Мать погибла десять лет назад. Их корабль потерпел поражение в бою с кораблем преступников. Я тоже полицейский. Учился в Академии. Меня отправили служить на корабль моего отца… Бессмыслица какая-то.
– Я знаю, – участливо ответила Мори. – Я все объясню, но мне нужно знать, на чем остановились твои воспоминания. Это все, что ты помнишь?
Возможно, Дэйвис ее не расслышал.
– Каждый раз, когда я о тебе думаю, – словно из другой галактики донесся до Мори его хриплый голос, – то есть, о тебе как отделившейся от меня части, я чувствую себя так, словно меня насилуют.
– Ну, пожалуйста. – Неожиданно спазмы сдавили горло Мори. Несколько мгновений она не могла говорить. – Я хочу тебе помочь, но я не могу этого сделать, пока не узнаю, на чем заканчиваются твои воспоминания
Наступило долгое молчание, настолько долгое, что сердце Мори готово было разорваться от отчаяния. Вдруг Дэйвис заговорил.
– Корабль назывался «Повелитель звезд». Это был полицейский эсминец, маскировавшийся под грузовое судно. Мы только что покинули Рудную станцию и взяли курс на пояс астероидов. Вдруг мы обнаружили судно, которое называлось «Красотка». Нас предупреждали о нем. Капитана «Красотки» звали Энгус Термопайл… – Дэйвис споткнулся на этом имени, словно недоумевая, почему оно ему знакомо. – Нам говорили, что он один из самых опасных преступников… И вот мы стали свидетелями того, что он уничтожает беззащитное поселение рудокопов. Мы пустились за ним в погоню… Я находился на вспомогательном мостике. Последнее, что я помню, это как мы помчались за «Красоткой».
Слушая сына, Мори не знала, плакать ей или радоваться. Его воспоминания прерываются там, где ее впервые настиг приступ гравитационной болезни. По крайней мере, на данный момент Дэйвис оказался не обремененным всеми теми ужасами, которые пережила его мать. Именно поэтому, очевидно, Дэйвис до сих пор находится в здравом рассудке и может говорить.
Если Мори поможет ему до того, когда к ее сыну все-таки придут страшные воспоминания, возможно, он сможет с ними справиться.
Сколько ей еще предстоит объяснить!
– Хорошо, – сказала Мори, гоня от себя собственный страх. – Теперь я знаю, с чего начать… Запомни самое важное: ничего из того, что ты помнишь – или еще вспомнишь – о Мори Хайленд, с тобой не происходило. Тебе это должно быть очевидным, потому что, как ты понимаешь, ты не девочка. Твои воспоминания к тебе не относятся; они не твои. Они – мое прошлое. Мори Хайленд – это я. Ты – Дэйвис Хайленд, мой сын… Когда я обнаружила, что беременна тобой, я решила не делать аборт. Но я не могла рожать тебя на этом корабле. Это корабль преступников, Дэйвис, и называется он «Мечта капитана». Принадлежит корабль тому человеку, который ведет себя так, словно ненавидит тебя. Его имя Ник Саккорсо. Корабль спасался бегством. Тахионный двигатель был неисправен, и мы не могли добраться до безопасного места. – Мори рассказывала лишь основные эпизоды, чтобы не перегружать психику Дэйвиса, но говорила правду. Если она будет врать ему сейчас, он уже никогда ей не поверит. – Поэтому Ник повел корабль в запретное пространство, к Станции всех свобод, к Амниону.
Последовавшее молчание Дэйвиса было хуже, чем проклятия или возгласы возмущения. Но, чтобы понять мать, у сына было достаточно воспоминаний.
– Амнион владеет так называемой техникой принудительного развития, с помощью которой плод быстро достигает физической зрелости. Я согласилась на эту операцию, поскольку другого способа тебя сохранить у меня не было. Однако у физически зрелого плода нет жизненного опыта, нет знаний, нет ума. Амнион умеет выращивать тело, но не умеет создавать индивидуальное сознание. Поэтому они скопировали его у меня… Поэтому ты и думаешь, как я. Когда ты родился, тебе передали мое прошлое – мои воспоминания, мой опыт – чтобы восполнить им то, чего не было у тебя… Человек, которого ты вспоминаешь, мой отец, Дэйвис Хайленд, командир «Повелителя звезд». Он твой дедушка. Я назвала тебя в честь него, потому что я очень его любила и хочу сохранить его частицу.
Мори не сказала, что убила весь экипаж «Повелителя звезд» – не хотела провоцировать воспоминания, которые еще не появились у ее сына. Его еще нужно подготовить к ним.
– Никто не испытывает к тебе ненависти, – как можно более убедительно продолжала она. – Я тебе уже об этом говорила. Ник обращается с тобой враждебно потому, что ненавидит меня. Именно поэтому он продал тебя Амниону. Ты же ничего не сделал. Тебя не в чем винить. Он просто ищет способ отомстить мне.
– За что? – словно из глубины космоса донесся голос Дэйвиса.
– Потому что он преступник, а я полицейский, – вновь не стала уточнять подробности Мори. – Это одна из причин. Есть и другие, но ты еще не готов их услышать.
Дэйвис, о чем ты думаешь? Что ты чувствуешь? Что тебе нужно?
От сына Мори разделяют переборки. Ах, как ей нужно увидеть его лицо, обнять его, встать между ним и его переживаниями!
Мори ожидала, что Дэйвис спросит ее о других причинах, но он задал вопрос, который ее удивил:
– Мори, почему остановились мои воспоминания? Ведь твоя жизнь не остановилась. Ты забеременела. Ты покинула «Повелителя звезд» и оказалась здесь. Ты столкнулась с такими трудностями, что в итоге тебе пришлось отправиться на Амнион за помощью. Почему я не помню всего этого?
– Я не могу сказать тебе точно, – медленно проговорила Мори, нащупывая возможный вариант ответа. Я не специалист по технике принудительного развития. Мне кажется, это произошло потому, что эти воспоминания не очень хорошие. Не буду тебе лгать. То, что произошло, ужасно. Чтобы защитить свой рассудок от Амниона, я включила зонный имплантат. Возможно, он затруднил копирование тех воспоминаний, которые были для меня наиболее неприятны. Твои воспоминания заканчиваются именно в том месте, – как можно более уверенно продолжала Мори, – когда меня впервые настиг приступ гравитационной болезни… Но это мои проблемы, – быстро добавила она. – У тебя этой болезни нет. Во-первых, она не передается по наследству. Во-вторых, ты уже испытал на себе переход через гиперпространство. Если бы ты был подвержен этой болезни, она, наверное, проявилась бы. Я – редкий случай. Моя болезнь большую часть времени себя никак не проявляет и активизируется только при больших перегрузках… Когда «Повелитель звезд» пустился в погоню за «Красоткой», наш корабль испытал перегрузки впервые. После этого стали происходить ужасные вещи. Если тебе повезет, ты их никогда не вспомнишь.
