Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 13. Торгово-техническая лига
Затем вспыхнул прожектор на «Королеве Марии» и высветил ужасную картину боя. Вокруг кишели охотники в меховых плащах и приземистые гномы-лугалы с топорами, копьями и дубинками в руках. Но я в первый момент смотрел только на одно: рядом с палаткой лежал человек с размозженной головой…
Очнувшись, я поднес ко рту радиомегафон и закричал, отдавая приказы. Я призывал всех моих людей пробиваться к кораблю. Да, мы были вооружены бластерами и пистолетами, но нас было всего двадцать против всего населения Улаша!
Оборонительные сооружения быстро рухнули под напором сотен туземцев. С полдюжины человек, в том числе и я, сумели пробраться на корабль, но остальные оказались блокированы. Их надо было срочно спасать, но как?
Я отдал приказ зажечь все прожектора и включить корабельную сирену во всю мощь, а сам с несколькими товарищами занял место у трапа, прикрывая отступление остальных моих людей. Заметив это, они покинули свои убежища и помчались через весь лагерь. До сих пор перед моими глазами стоит бедняга Зурковский — он так и не успел застегнуть свою меховую доху…
Яркий свет и оглушительная сирена сделали свое дело. Среди туземцев началась паника, но часть их продолжала наступление на корабль. Площадку перед трапом захлестнул ревущий поток. Кто-то на меня напал сзади, и я упал. Оказалось, что я был в тисках у крупного лугала. Подмяв меня, словно медведь, он пытался разорвать мне горло своими клыками. Черт побери! Это низкорослое создание оказалось невероятно сильным. Я отчаянно сопротивлялся, но туземец постепенно дожимал меня. Рядом появился еще один раб и с воплем ударил меня дубинкой по ноге. Боль была чудовищной, и я потерял сознание.
Как оказалось позже, в бою сыграли главную роль лугалы, которых проклятый Вогзахан оставил нам в качестве залога за товары. Нас провели, как детей. Туземцы получили много товаров, в том числе и стальных ножей, а сами взамен вручили нам троянского коня. Проклятье, я должен был догадаться об этом!
Разумеется, план миллиан в конечном счете провалился. Они не представляли себе нашей реальной силы. Копье — неважный соперник бластеру! Мануэль подоспел вовремя и двумя выстрелами убил напавших на меня лугалов. Наши парни создали кольцо огня вокруг корабля, и нападавшие отхлынули, а затем в панике разбежались.
Я очнулся в корабельном лазарете. Мануэль сидел рядом.
— Как дела? — пробормотал я.
— Сеньор, простите, что я разбудил вас, — ответил он. — Бог накажет меня за то, что я приказал доку накачать вас стимуляторами. Но ситуация очень сложная, и нам необходимо ваше решение. Несколько человек ранены, двое мертвы, трое исчезли. Что делать?
Я приказал отнести меня к пленным.
Меня положили на носилки и спустили на лифте к трапу. Боли я почти не испытывал, но голова сильно кружилась. Сами представляете, каково человеку после двойной дозы обезболивающего. Но мучило меня другое: Мануэль сказал, что Гувер и Мурамато погибли, а еще трое — Буллис, Чанг и Зурковский — пропали. Возможно, они были захвачены в плен.
Оранжевое солнце взошло уже высоко над холмами. Лагерь был неестественно тих. Трупы нападавших лежали в ряд. Погибло двадцать три миллианина и не меньше сотни лугалов. Я осмотрел их, вздрагивая от ужаса, но никого не узнал.
Пленники были размещены в главном котловане фундамента. Здесь было около ста рабов и всего лишь двое охотников. У одного на груди был жуткий ожог от луча бластера, и наши медики пытались уменьшить его страдания. Однако раненых было немного. Мануэль объяснил это тем, что в бою более эффективными оказались не бластеры, а парализующие пистолеты.
Я узнал второго миллианина. Это был Кочихар, старший сын Шивару, навещавший нас вместе с отцом пару раз.
Мы долго смотрели друг другу в глаза. Затем я спросил:
— Почему… почему вы сделали это?
Было морозно, пар вырывался из моего рта, и ветер уносил его прочь.
Подошедший Уженков с ненавистью сказал на языке улаш:
— Потому что они по своей натуре предатели, воры и убийцы. Мы будем отныне охотиться на них, как на диких зверей.
Не выдержав, он плюнул в сторону Кочихара. Его можно было понять — один из убитых, Гувер, приходился ему двоюродным братом.
Среди пленников поднялся ропот, многие лугалы с безнадежным видом опустили головы. Я немедленно вмешался:
— Нет, нельзя так говорить! Надо разобраться в том, что произошло. Кочихар, твой отец был моим хорошим другом — по крайней мере я в это верил. Чем же мы оскорбили его и других миллиан?
Гребень на голове Кочихара воинственно поднялся, хвост захлестал по земле.
— Вы должны уйти отсюда и никогда больше не возвращаться! — воскликнул он, дрожа от ярости. — Иначе мы будем убивать вас везде: в лесах, на холмах, среди скал — убивать, словно диких зверей! Мы напустим на ваш лагерь скот, отравим все окрестные источники и сожжем траву под вашими ногами. Прочь, ничтожные твари, прочь!
Я готов был взорваться и наговорить пленнику подобных же «любезностей», но сдержался.
— Мы не сделаем и шага отсюда, покуда вы не вернете наших товарищей, — сказал я. — В лагере есть барабан, который твой отец подарил нам до вчерашнего нападения. Вызови своих, Кочихар, и скажи им, что мы хотим провести обмен пленными. Только после этого мы вступим в переговоры.
Кочихар упрямо молчал. Я подозвал Мануэля и сказал по-английски:
— Нет смысла продолжать этот разговор. Нужно организовать надежную оборону вокруг лагеря. Вторично нас не должны захватить врасплох. И пошли флиттер на поиски отряда туземцев, они не могли уйти далеко.
Но Мануэль неожиданно стал спорить.
В подтверждение этого Мануэль смущенно кивнул.
— Действительно, я поначалу не согласился с планом капитана, — вздохнул он. — Мне казалось, что разведка с воздуха бессмысленна, мы ничего не обнаружим среди сотен гектаров лесов, холмов и ущелий. Тем более что эти мохнатые дьяволы могли разделиться на несколько групп. А под покровом леса их не мог бы обнаружить даже инфракрасный локатор. Но я уступил, помня о дисциплине.
— О да, вы уступили, — криво усмехнулся Пер. — Но мне стоило это многих нервов. Я потребовал, чтобы в воздух были подняты все флиттеры. Но я не хотел, чтобы летели лично вы — в лагере тоже было много важных дел. Помню, я кричал, размахивал руками, бранился… Со мной творилось что-то неладное, казалось, что мой мозг погружался в какой-то темный омут…
Мой план должен был, в частности, подорвать моральный дух пленников-лугалов. Но это было ошибкой. Каинитам не знакомо чувство солидарности. Если Кочихар и остальные попались в наши руки — что ж, тем хуже для них. Мы, люди, рассуждаем иначе, и Шивару понимал это. Потому туземцы и взяли троих заложников.
