Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
– Дело не в робости, – сухо сказал Велич, досадуя на себя за то, что не понял намерений спутницы. – Я женат и люблю свою жену. Других женщин мне не надо.
– Отменная характеристика мужчины, – с иронией проговорила Имморта. – Зачем тогда пришёл?
– Поговорить.
– Купаться будешь?
– Нет. Хочу задать несколько вопросов.
– Вообще-то я не расположена отвечать на вопросы, но раз уж ты здесь, задавай. – Она легла на раскрытую пушистую кровать, закинула ногу за ногу, откинулась на подушку, подложив кулак под голову. И всё это так вызывающе, с такой эротичной интонацией, что туманило голову.
Влад усилием воли заблокировал позывы естества, присел на торчащий из стены уголок сиденья.
– Каким образом Госпожа осталась на Равнине? Разве Конструктор не был её партнёром?
– Я не уполномочена отвечать на такие вопросы. Могу сказать только, что Конструктор не принял наших предложений и от того проиграл.
– Но проиграла и Госпожа.
– Мы восстанавливаемся. Если твой сын будет с нами, этот процесс не продлится долго.
– Откуда вы узнали о сыне? Кто сообщил, что он у тартариан?
– Мы наблюдаем за всеми потенциальными Игроками, угодившими в ловушку игрового пата.
– Красиво звучит – игровой пат. Тартар проиграл, Гея и Госпожа тоже, о ФАГе ничего не известно, а Конструктор вообще прекратил существование. Кто же выиграл?
– Задашь этот вопрос непосредственно Госпоже.
Влад разочарованно поднялся.
– В таком случае разреши откланяться.
– Не приляжешь? – Имморта откинула воротник пеньюара, так что оголилась красивая смуглая грудь.
– Покойной ночи. – Он поклонился и вышел.
Снаружи Равниной владела ночная мгла. Было холодно, пустынно и неуютно. Душа сжалась в комочек, когда Влад подумал о сыне. Позвал:
«Ясь, родной, отзовись!»
Взметнулась ввысь стайка каких-то птиц, захлопав крыльями. И это был единственный звук, который достиг ушей. Сын не ответил.
Утро началось с атаки кочевников.
Влад сумел уловить некую неловкость, родившуюся внутри организма, быстро оделся и столкнулся на выходе с Иммортой, натянувшей на себя свой обтягивающий сверкающий комбинезон.
– Ирокезы!
– Кто? – не сразу понял он, однако краем глаза увидел невдалеке приближавшееся к пригорку облако пыли и пробормотал: – Кочевники!
Неизвестно, что это было за племя. Да это в конце концов было и не важно. Влад предпочёл бы с ним не связываться, да и транспорт у них был не в пример быстрее, но Имморта решила иначе.
– Обнаглели, хусаины вонючие! Давай встретим их по полной программе, чтоб другим неповадно было!
– У них всего лишь верблюды, уйдём, – предложил Влад.
– Надоело! – Имморта залезла в багажник и извлекла хищного вида оружие с квадратным шипастым дулом.
– Плазмер?! – не поверил глазам Влад. – Настоящий? Откуда?
– От верблюда.
– Подожди, не спеши, – спохватился он. – Давай дадим им шанс оценить ситуацию.
– Зачем?
– Не хочу кровопролития.
Имморта выпятила губы, формулируя ответ, но Влад уже доставал карабин из сумки.
– Плазмер бесшумен, а этот зверь рычит весьма убедительно.
Когда до переднего всадника оставалось с полсотни метров, он выстрелил.
Ракетная пуля «Дракона» попала в лоб верблюда, и всадник с воплем перелетел через голову своего скакуна. Верблюд грохнулся оземь, дёргая ногами. Пуля практически оторвала ему голову.
Влад выстрелил ещё раз, и второй верблюд опрокинулся на спину с пробитой головой, в то время как его погонщик с криком летел вперёд.
Лавина всадников начала останавливаться. Всего их было около двух сотен.
Влад для острастки выстрелил по валуну перед бандой, расколов его пулей на части, и кочевой курень неизвестной расовой принадлежности окончательно застопорил. Его командир, вылетевший из седла первым, с трудом встал и, ковыляя, направился к опередившей его шеренге всадников, держась за голову.
Ему подвели другого верблюда, помогли взобраться на серую, почти безгорбую громадину, он взялся за поводья, глядя на не сдвинувшихся с места мотоциклистов.
Влад поднял над собой карабин, недвусмысленно давая понять, что перспектив у воинства, вооружённого пиками и саблями, нет.
Его поняли.
Последовала визгливая команда, и всадники начали разворачиваться, закричали, подстёгивая скакунов. Через полминуты от них осталось только опадающее облако пыли и два мёртвых верблюда.
– Вот и всё, – повернулся Влад к спутнице. – Интересно, что они здесь делают, вдали от поселений? Насколько я понимаю, мы уже выехали за Лохитангский Сырт?
Имморта молча спрятала плазмер.
– Поехали.
– Предлагаю позавтракать.
– Я не голодна.
– Зато я голоден. – Влад глянул на часы. – Сорок пять седьмого, выезд через четверть часа.
Имморта смерила его недобрым взглядом, но перечить не стала, начала сворачивать модуль.
Влад занялся завтраком. Разогрел воду с помощью термической палочки (их запас в общине истощился, пора было идти на Зем-Гору за новыми), заварил чай и съел два бутерброда с курятиной и сыром, приготовленные ещё женой.
Имморта, полностью готовая к походу (когда она успела заправиться? Ведь не питается же она электричеством?), наблюдала за ним, нетерпеливо поглядывая на небо. Судя по всему, она была полна сил, отчего у Влада мелькнула мысль, что женщина вполне может оказаться киборгом либо витсом.[12]
– Мы теряем время, – сказала она, когда он уже допивал чай.
– Время терпит, – ответил он, выдерживая паузу; самому хотелось мчаться к Тартару со всей возможной скоростью, но силы были не беспредельны, а впереди их ждала дальняя дорога и встреча с тартарианами, требующая высокой энергоотдачи.
– Что значит – время терпит? – озадачилась посланница Госпожи. – Время – это процесс векторно-направленных изменений материального экссудата Вселенной, он не может терпеть.
Влад усмехнулся, пряча кружку.
– Время вещь условная, милая моя, хотя процесс и задан законом усложнения материальных форм. Главное – как относятся к нему люди, а это уже психология.
– Не понимаю.
– Ты витс?
– Витс? Что это такое?
– Ничего, извини за вопрос. Я готов.
Он сел за спину Имморты, и та включила двигатель.
Этот день ничем не отличался от первого.
Мчались по дюнам, песчаным плешам, каменистым плоскогорьям и по травянистым саваннам со скоростью не менее двухсот пятидесяти километров в час, притормаживая лишь при пересечении всхолмленных участков Равнины и скальных поднятий.
