Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
Он стоял, прислонившись плечом к щиту бортовой «стотридцатки», и целился англичанину прямо в глаза из полюбившегося ему с самого начала «ППСШ». Их разделяли всего шесть или семь метров, полковник метром выше, так что положение капитана, несмотря на его суперподготовку и опыт, было стопроцентно проигрышным.
– Да-да, поднимите и не спеша идите к трапу. Одно лишнее движение, и вы схлопочете пулю между глаз. А ваш кагал порубят в капусту из пулемёта. А можно и шрапнелью вдоль пирса. – Он похлопал ладонью по орудийному стволу.
С трудом передвигая ставшие одновременно ватными и свинцовыми ноги, англичанин двинулся к трапу. Кирсанов сопровождал его по палубе, не опуская ствола.
«На машинах – всем спуститься на пирс, – продолжал орать мегафон. – Без суеты, по одному, без оружия. Лечь, вытянуть ноги, руки за голову…»
Как слепцы с картины Брейгеля, охранники Ибрагима вперемешку с морпехами начали неуверенно слезать на бетон, держась за борта и друг за друга, вытирая рукавами слезящиеся, невидящие глаза, медленно ложились, даже не помышляя о сопротивлении, хотя у многих и пистолеты висели на ремнях, и гранаты в сумках. Много навоюешь, если в голове бьётся одна мысль – сможешь ещё видеть или навсегда ослеп. Людей очень пугает всё связанное со зрением, точнее – возможностью его потерять.
Одновременно всё происходящее внизу стало прекрасно видно майору Стенту и оставшимся с ним на вилле и возле вертолётов морпехам и диверсантам. Он разразился руганью на пределе возможностей родного языка. Очень ограниченных, кстати. Что катастрофа уже произошла, он не совсем осознал. Думал, что выбор у него всё же есть. Сдаваться, что в его положении было бы самым разумным, принимать бой, заведомо жертвуя своими людьми на пирсе, но сохраняя призрачную надежду достаточно повредить пароход (что это не транспорт, а крейсер, он пока не понял) и всё же выиграть незадавшийся бой, или, наконец, прямо сейчас, плюнув на всё, своих бойцов в том числе, грузиться в вертолёты и сматываться, пока есть такая возможность.
По глупому упрямству он предпочёл второе, не имея никакого представления о реальной обстановке.
Со стороны виллы Катранджи в сторону «Изумруда» ударили сразу три пулемёта, целясь в прожектора. Пара очередей недолётам пришлась по пирсу. Закричало сразу несколько раненых «дружественным огнём». Убитые наповал, естественно, не кричали. Десяток пуль зазвенел по надстройкам крейсера и орудийным щитам. Прожектора погасли, не разбитые, просто вовремя выключенные. На их месте остались как бы сверхчёрные, по сравнению с окружающей темнотой, пятна. Иллюзия, конечно.
С каким бы удовольствием Белли сейчас скомандовал залп всем бортом. Дистанция смешная, поверх стволов можно целиться. Но виллу приказано беречь.
Басманов выпустил условленные ракеты, направив их так, чтобы у англичан возникло впечатление, что этот сигнал имеет какое-то специальное значение, например – целеуказание сухопутным силам. Если враг уже находится в расстроенных чувствах и «туман войны»[157] для него сгустился до непроницаемости, весьма полезно ещё усугубить ситуацию. Полковник сразу же приказал Эльснеру всей огневой мощью третьего взвода воздействовать на правый фланг противника, на причале его помощь не потребуется, и так всё решилось. Самому же без лишнего шума атаковать позиции неприятеля с тыла, одновременно захватив аэродром с вертолётами и иной техникой. Пригодятся и сами по себе, и для фотоиллюстраций в мировой прессе, куда материал будет направлен немедленно после завершения дела. Чем плохо: «Британия продолжает свои пиратские выходки! Вилла известного предпринимателя и финансиста на собственном острове атакована бандой английских военнослужащих! Частный промысел или особое задание?!» В таком примерно роде, найдётся кому расписать, плюс фотографии подлинных документов, видеозапись допроса командира и рядовых бойцов… Пленных нужно взять как можно больше, британцев, естественно. С остальными – по обстоятельствам.
Отряд Стента не готовился к серьёзной обороне. Вся акция вообще представлялась ему совсем не так. В чём суть приказа? Обеспечить десантирование на остров, установить контроль за виллой и прилегающей территорией. Когда и если подойдёт судно с контрабандой – захватить. Пленных передать представителю SIS. И всё. После этого разведчики начинают заниматься своими делами, а он, если не поступит другого распоряжения, возвращается на базу. Государственная награда и хорошая денежная премия гарантированы.
Однако, когда на берегу случилось то, что случилось, а шквал огня из расположенных вне поля видимости, но бьющих удивительно точно пулемётов, да вдобавок частые хлопки малокалиберных мин (с гранатами АГС ему сталкиваться не приходилось) прижали его солдат к земле настолько плотно, что буквально головы не поднять, майор крепко задумался. Сам он сидел в достаточно прочном убежище, непосредственно жизни в ближайшие минуты ничего не угрожало, но что дальше? Вызывать по радио поддержку с Гибралтара? Часа за три долетят, если поднимутся в воздух немедленно. А сам он сумеет прожить эти три часа? Силы противника неизвестны, но плотность огня говорит сама за себя. И эти люди заняли позиции ещё до подхода парохода с оружием. Значит, всё тщательно спланировали. И сколько ещё бойцов сойдёт на берег, чтобы довершить дело?
Начальник здешней охраны подробно описал всю систему фортификации, и сейчас Стент понял, что лишён даже возможности маневра. Дорога под огнём, склоны горы непроходимы, путь к вертолётам блокирован.
Ловушка? Очень может быть, причём ловушка политическая, а не военная. Кому нужна его рота, чтобы затевать подобное?
Прячась от шальных пуль и осколков за дворовыми постройками, майор добрался до центрального корпуса виллы. Там в задней комнате второго этажа, откуда не было видно моря, а пули с флангов пока не залетали, пристроившись на полу под обращённым в сторону посадочной площадки окном, возился с рацией представитель Лондона.
– Какие будут предложения, мистер Лонсдейл? – стараясь выглядеть совершенно спокойно, спросил майор. Стянул с головы берет, вытер потное лицо. – Насколько я понимаю, мы попали в очень большую задницу?
Разведчик отмахнулся. Напряжённо вслушивался в то, что звучало с той стороны радиомоста.
Похоже, говорилось оттуда что-то весьма неприятное.
Наконец Лонсдейл щёлкнул тангетой, отключаясь.
– Вы что-то сказали?
– Я спросил, вы знаете, как выбираться из этой задницы? Четверть людей я уже потерял, остальные зажаты огнём на этой чёртовой горе и возле вертолётов. Едва ли кто-то из них готов бессмысленно умереть, даже не видя врага. Мы солдаты, а не самоубийцы. Если люди потребуют капитулировать, я не смогу лично расстрелять изменников короне перед строем. Построиться негде…
