Кэролайн Черри - Гордость Шанур
— Беда!
— Добро пожаловать! — воскликнул подошедший золотозубый. — Вы вернулись, чтобы заключить новую, более крупную сделку?
— Нет. Мы просто вам дарим эти инструменты. Пойдем, кузина.
— Капитан… — пробормотала Тирен, смущенная тем, что ее столь беспардонно волокли на виду у целой команды махендосет. Впрочем, те охотно расступались перед ними, а золотозубый семенил следом, растерянно бубня что-то об инструментах и жемчуге.
И тут за спинами темноволосых махенов возникли знакомые черные силуэты. Кифы! Пианфар неистово дернула Тирен за запястье.
— Отпусти! — вдруг закричала та: ближайший к ним киф вытащил оружие из-под полы одежды.
— Уходим! — завопила Пианфар. Рванувшись обратно сквозь толпу возмущенных и обескураженных махендосет, они бросились за контейнеры. Сзади раздался выстрел. Огромный киф вырос прямо перед Пианфар, но получил от нее удар, гарантировавший перелом позвоночника, и рухнул наземь. Обогнув секцию с задней стороны, хейни выскочили на дорогу и понеслись как угорелые, то и дело перепрыгивая через зловещий синеватый дымок, поднимавшийся там, где лазер, лишь чудом не долетавший до них, прожигал пластиковые плиты причала. Неожиданно что-то блеснуло справа. Тирен охнула и споткнулась. Пианфар подняла глаза: повсюду, словно из-под земли, начали возникать фигуры кифов. Одна из них очень высокая… Акуккак с дружками.
— Ублюдок! — рыкнула Пианфар и прибавила ходу. Тирен, крепко схваченная ею за руку, послушно бежала рядом, не обращая внимания на свою разорванную, кровоточившую ногу, — по-видимому, сильнейший шок, полученный ею в момент ранения, на какое-то время сделал ее нечувствительной к новым болевым ощущениям. Отчаявшиеся живые мишени на бешеной скорости летали по открытому пространству в направлении своего корабля.
Вскоре перед ними грянул дружный боевой клич, сопровождаемый хлопками и многоцветными вспышками: это команда «Гордости» открыла ответный огонь по кифам. К общему шуму присоединились завывания сирен станционных войск. Лазерный дождь захлестывал причал, заставляя всех, находившихся на нем, метаться в поиске укрытий, и Пианфар в тревоге подумала, что кифы могли воспользоваться всеобщей паникой для того, чтобы проникнуть на «Гордость».
Хилфи! Она лежала на линии хейнийского же огня, обезумевшая от страха. Тирен тем временем совсем ослабла и упала навзничь всего лишь в нескольких метрах от спасительного борта. Изнемогая от усталости, Пианфар вцепилась ей в загривок и поволокла дальше, лихорадочно оглядываясь на своих многочисленных врагов, которые, спрятавшись за различными укрытиями, безжалостно палили по ее маленькому экипажу.
— Все на корабль! — заорала она, бросаясь к трапу. Хэрел быстро подхватила раненую Тирен, а растерянная Хилфи, вскочив, вцепилась зачем-то в саму Пианфар. Едва добравшись до перехода, та стряхнула с себя племянницу и приказала Шур и Герен, продолжавшим отстреливаться, немедленно отступить, что они и сделали, после чего быстро закрыли и блокировали массивную стальную дверь.
Пианфар огляделась: Тирен практически висела на Хэрел, неловко согнув правую ногу, и тихо чертыхалась себе под нос. Ее голубые шаровары были темными от крови, обильно струившейся из раненой икры.
— Помогите ей, — приказала капитан, и Хэрел легко подняла сестру на руки, невзирая на ее внушительный вес. Остальные принялись запечатывать люки, ведшие наружу.
— Капитан, — раздался голос Шур, — стартовая площадка свободна.
— Хорошо, — с облегчением кивнула Пианфар и направилась в командный центр. — Охраняйте Чужака. В случае необходимости введите ему успокоительное. Ты… — Она бросила взгляд на Тирен, упрямо вырывавшуюся из надежных объятий сестры. — Хэрел, перебинтуй ее. Сейчас у нас нет времени на большее — мы улетаем. «Хинукку» не станет ждать, пока мы тут соберемся, так что готовьтесь к экстренному старту.
— Я сама могу сделать перевязку, — возразила Тирен. — Просто отведите меня в лазарет.
Но Пианфар уже переключила свое внимание на племянницу, маячившую у дверей подъемника.
— Хилфи, — прошипела она, приблизившись к ней, — ты проявила непослушание.
— Прости меня…
Они зашли в лифт, и там Пианфар отвесила юной родственнице такую затрещину, что несчастная врезалась в стену и нажала нужную кнопку головой. Сумев удержаться на ногах, Хилфи быстро выпрямилась и даже не потерла ушибленное ухо, однако глаза ее блестели от слез, а ноздри раздувались так, словно в них попал порыв ураганного ветра.
— Прощаю, — процедила Пианфар.
Едва лишь дверь лифта открылась, Хилфи бросилась бежать по коридору, но Пианфар демонстративно замедлила шаг, и маленькая бунтарка невольно остановилась, чтобы подождать своего грозного капитана.
Войдя в центральный отсек, Пианфар уселась перед видеоэкраном и, проигнорировав сыпавшиеся с него протесты станционных властей, включила систему запуска.
— Свяжись с этими чинушами, — велела она Хилфи. — Отстучи им, что мы покидаем Центральную, несмотря ни на какие возражения.
Позабыв в спешке про автопереводчик, Хилфи кое-как составила послание на хромом стишо, отправила его и тут же получила ответ.
— Тетя, они уверяют, что ты кого-то убила.
— Да неужели? — Приборы выдали сообщение о том, что началась расстыковка. — Скажи им, что мы не могли церемониться с кифами, которые беспричинно начали палить по нашему экипажу, угрожая вместе с тем жизням других посетителей станции и их имуществу…
Последнее стыковочное сцепление убралось внутрь. Звездолет резко оторвался от причала, из-за чего все его обитатели мгновенно очутились в состоянии невесомости, и принялся разворачиваться.
— Власти негодуют, — доложила Хилфи. — Они говорят, что если ты немедленно не объяснишься с ними, то навсегда потеряешь допуск в зону стишо.
— Чихать я хотела на стишо.
И в этот момент Пианфар заметила, что в воздух взмыл еще один корабль — судя по указателю на экране, он поднялся как раз со стартовой площадки «Хинукку».
— Да чтоб им сгнить! — Пианфар изо всех сил крутанула штурвал, пытаясь избежать столкновения, и «Гордость», на которой уже стала нарастать искусственная гравитация, тряхануло так, что находившиеся внизу члены команды сразу догадались о внештатной ситуации и поспешили занять свои места в креслах безопасности. — Если кифы откроют огонь, они разнесут половину станции… О боги! Хилфи, тормози! Мы сейчас врежемся!
Хилфи затормозила, в результате чего все легкие и незакрепленные вещи плавно, но быстро перекочевали в коридор в сопровождении плевков и проклятий Пианфар: увы, хейнийский звездолет не был рассчитан на подобный маневр, как, впрочем, и на последовавший за ним удар о ближайшую станционную вышку: придясь на носовую часть, он сотряс «Гордость» до самого основания, послав обратно в командный центр все вылетевшие из него предметы.
