Филип Фармер - Апофеоз, или Зарисовки на руинах моего сознания (Экзорцизм - 2)
Результат: практически все кости сломаны, внутренности и кровь выдавлены из тела!
Если Бартон принадлежал к роду гомо сапиенс, то, несомненно, заслужил сомнительную честь именоваться одним из гнуснейших предателей в человеческой истории. Точнее, наверное, нечеловеческой, поскольку люди отказывались признать существование или даже возможность существования подобных созданий.
Вивьен возвышалась над ним. Она нагнулась, так что одна грудь нависла над лицом Чайлда.
— Ты заставил меня волноваться, Геральд Чайлд, мой красавчик, а я очень не люблю волноваться. Ты отнял у меня Билла, тупого сукина сына, но отменного жеребца. Поэтому, хотя к тебе запрещено приближаться, ты мне его заменишь.
Он хотел спросить, что значит "запрещено приближаться", но не мог даже рта открыть.
Вивьен впилась в его губы, просунула между ними язык, провела по зубам, языку, деснам. Тем временем ее рука искусно ласкала член Чайлда. Помимо воли он начал возбуждаться. По пенису разлилось приятное тепло, он немного увеличился.
Вивьен отодвинулась и вложила ему в рот свой сосок, хотя Чайлд не мог возбуждать его языком; если бы он был способен говорить, яростно отверг бы ее. Вивьен — самая красивая женщина из всех, кого он когда-либо встречал, но сейчас она никак не казалась самой желанной. Он питал инстинктивное отвращение к убийцам, а существо, угнездившееся в матке, вызывало омерзение к его хозяйке. Чайлд очень надеялся, что оно не покинет своего убежища, хотя понимал, что скорее всего его сейчас изнасилуют так же, как Билла. Мускулы заднего прохода рефлекторно сжались.
Несмотря на то что Чайлд никак не стимулировал грудь Вивьен, сосок раздулся и стал твердым. Она вытащила его, сунула в рот Чайлда другую грудь, и венчающий ее упругий комок плоти так же вытянулся и окреп.
Потом Вивьен стала целовать его соски, гладить щеки.
Медленно провела кончиком языка по животу, прошлась по нему вдоль и поперек, прочертив слюной, словно чернилами, причудливые узоры.
Когда Мабкруф добралась до волос внизу живота, она провела губами вокруг них, а потом стала лизать сам лобок, пока не покрыла его слюной. Член Геральда поднялся еще немного. Он не хотел поддаваться на ее чары, но что-то — возможно, парализующий эффект яда — лишило возможности сопротивляться постепенно охватывающей его страсти. Чайлд испытывал к ней только омерзение, а одна лишь мысль о змееобразной твари повергала в настоящий ужас. Но эти чувства были приглушены, как бы отодвинуты на задний план, загнаны в дальний уголок сознания. Все заслонило наслаждение, дивные ощущения от умелой работы ее языка и губ.
Когда ее мягкий влажный рот сомкнулся вокруг яичек, жаркая волна, залившая низ живота, докатилась до основания члена и постепенно заполнила его. Пенис отвердел и поднялся во весь свой рост.
Поиграв яичками, Вивьен вытолкнула их языком и склонилась над вздыбившимся пенисом. Губы влажным пуховым покрывалом окружили раздутую головку, язычок уперся в расщелину на самом верху. Он глухо застонал (про себя, потому что по-прежнему не мог издавать звуки) и почувствовал непреодолимое желание приподнять бедра, чтобы еще глубже загнать в податливый рот свою возбужденную плоть. Но это желание никак не реализовалось, тело оставалось неподвижным.
Вивьен продолжала сосать головку, то и дело опуская голову, так что член полностью исчезал во рту. Жаркая волна, затопившая фаллос, превратилась в раскаленный стержень, пронзивший Чайлда от спины до пениса. Словно жидкий огонь медленно поднимался по телу, заставляя трепетать возбужденные нервы, стремясь вырваться наружу.
Неожиданно Вивьен поднялась и повернулась изящной спиной, выпятив овальные ягодицы. Она присела, протянула руку, осторожно взяла раздувшуюся головку и, опустившись, направила ее в сморщенное тугое колечко ануса. Какое-то время член не мог преодолеть эту преграду, а потом стремительно ворвался внутрь, мягко скользя в теплой гладкой плоти, пока мягкий зад Вивьен не опустился на волосы лобка.
Она медленно поднималась и опускалась, и наслаждение почти достигло пика. Еще немного, и он испытает оргазм, хотя не любил анальный секс. Несмотря на то что иногда приходилось делать это, чтобы удовлетворить любительниц подобных забав, Чайлд сам не испытывал удовольствия. Теперь же брезгливое отвращение не мешало ему, хотя и не исчезло полностью.
Она приподнялась и замерла, так что пенис наполовину вышел из зада.
Чайлд знал, что сейчас должно произойти, и мысленно стиснул зубы, приготовившись испытать то, что ранее пришлось пережить бедняге Биллу. Однако кошмарное существо не стало запускать ядовитые зубы в его плоть.
Неожиданно он почувствовал, как нечто теплое скользнуло по напрягшейся мошонке и, щекоча волосы, направилось ниже; что-то — наверняка крошечная бородатая головка — деликатно коснулось ануса. И тут создание, с силой раздвинув сжавшиеся мускулы заднего прохода, проникло в прямую кишку. Ощущение было не из приятных: в нутро грубо ввели что-то твердое и массивное, словно палец врача во время исследования простаты. Но это длилось недолго. То ли ядовитый укус, то ли выделяемое кожей твари вещество подавило чувство дискомфорта и заставило Чайлда расслабиться. По телу разлилось приятное тепло, Чайлда охватила истома.
Через несколько секунд Вивьен вновь стала энергично двигать задом. Одновременно Чайлд ощущал, как скользит юркое мускулистое тело в его нутре. Бородатая змейка, казалось, никак не была связана со своей хозяйкой: она двигалась гораздо быстрее, чем Вивьен.
Расслабляюще-теплое чувство сменилось напряжением и нарастающим жаром, словно воспламенившим кишки.
Но это чувство принесло наслаждение. Внутренности, казалось, были так же близки к оргазму, как и пенис! Оба пронзительно приятных ощущения существовали как бы независимо друг от друга. Но когда Вивьен стала двигаться быстрее и энергичнее, а змея продолжала скользить в прежнем ритме, они постепенно слились.
Бесконечное мгновение экстаза: ослепительный красный свет наполнил глаза, по центрам удовольствия прошлись чем-то металлическим, раскаленная дрель вонзилась в мозг. Потом взрыв. Чайлда словно вывернуло наизнанку, он пронесся сквозь пятое измерение, стал плотью, которую как перчатку сняли с руки, открыв для потоков излучения…
Какое-то время Вивьен продолжала сидеть на распростертом теле Геральда, но, не выпуская все еще напряженную плоть из тесного скользкого плена, повернулась к нему лицом. Змееобразному существу при этом пришлось покинуть внутренности Чайлда, но оно уже явно получило все, что хотело. Юркое тельце и головка были измазаны, а изо рта сочилось сероватое мускусное вещество. Когда оно перестало выделяться, создание высунуло раздвоенный язычок и стало вылизываться. Через несколько секунд личико и бородка выглядели совершенно чистыми, словно их вымыли.
