Владимир Михановский - Приключения на Аларди
Итак, человек Владимир жив…
«Это человек, несомненно, человек, – соображал Энквен, в то время как существо продолжало приближаться к нему, – но он совершенно не похож на капитана Владимира. Да, но тембр… тембр принадлежит ему, первому воспитателю Энквена».
– Я создан в Зелёном городке, – вырвалось у Энквена, хотя он не сумел ещё разобраться во всём происходящем.
– В Зелёном… – голос человека прервался. В этот момент он шагнул на свет, и черты его измождённого лица показались Энквену знакомыми.
– Я – Энквен, – громко сказал робот, и эта фраза живо напомнила ему то далёкое время, когда он только ещё учился говорить: ведь это была первая фраза, выученная и произнесённая им…
– Здравствуй, – устало сказал человек и пошатнулся. Энквен ловко поддержал Владимира.
– Я знал… я знал, что Земля пришлёт мне помощь, – прошептал капитан, опираясь на упругое щупальце Энквена.
* * *– Держись, штурман, – сказал Голубничий, стараясь, чтобы голос звучал ровно, – сейчас будем снимать твою повязку.
– Посмотрим на метод Иро Мичи в действии, – откликнулся бледный Алексей. – Сколько ещё?
– Десять минут. Потерпи уж!
– Ты знаешь, Пётр, я думаю, что слепота – это, пожалуй, самое страшное, что может постигнуть человека, – штурман провёл рукой по повязке, туго охватывающей лицо.
Капитан промолчал. Молчал и пульт связи: со времени третьей, такой хаотичной и тревожной радиограммы от Кира и Энквена ничего не было…
– Пора, – сказал наконец Пётр Петрович, бросив взгляд на хронометр.
Штурман выпрямился в кресле, крепко вцепившись в подлокотники. Вся фигура его выражала напряжённое ожидание.
Капитан осторожно разматывал повязку. Сняв, он отшвырнул её, и белый ком, разворачиваясь, не спеша поплыл к противоположной стенке отсека: «Каравелла» шла вокруг Аларди снова по стационарной орбите, и на корабле господствовала невесомость.
Алексей Николаевич медленно провёл ладонями по лицу, затем, отняв руки, неуверенно открыл глаза.
Капитан глядел на него, с каждой секундой мрачнея.
– Ты свет, что ли, позабыл включить… – сказал штурман после мучительной паузы.
От ответа капитана избавил оживший пульт. На нём вспыхнул и часто замигал зелёный глазок принимающего устройства. Одновременно негромко зазвучала призывная мелодия.
– Кир! – воскликнул капитан. Он бросился к пульту, перебирая руками по губчатой штанге, необходимой в условиях невесомости.
Но Пётр Голубничий ошибся. Это была до невероятности искажённая радиограмма от Энквена. С огромным трудом капитану удалось восстановить текст:
«…Кир пропал… Я также гибну… Следов капитана Владимира не обнаружено… Энквен…»
– Что ты принял? – спросил штурман, повернув лицо на звук, издаваемый пультом.
Капитан прочёл радиограмму вслух.
– Ну вот и все, – медленно произнёс Алексей.
Мелодия пульта, постепенно замирая, умерла на самой высокой ноте.
– Все, – повторил штурман после долгого молчания.
* * *Когда перед Киром на огромном, слегка вогнутом экране, мягко светящемся розовым светом, стали проплывать то медленно, то быстро вращаясь, правильные геометрические фигуры конусы, треугольники и сплюснутые овалы, – в электронном мозгу Кира родилась великолепная мысль. В сущности, она была очень проста, эта мысль.
«Если алардиане существа разумные – а судя по всему виденному, это несомненно, – мыслил Кир, – то, очевидно, у них обязательно должны иметься отвлечённые понятия, обобщённые образы, как говорил в Зелёном городке человек-воспитатель. Без этого никакое мышление невозможно. Например, у алардиан должно фигурировать понятие „скалы“. Это – не массивные, сглаженные неведомыми силами базальтовые возвышенности. Это – не круглые конусы безукоризненной формы. Это, наконец, не острые кинжальные пики, состоящие из чистейшего алмаза. Нет! Это – и то, и другое, и третье вместе. Это – общее понятие. И такие понятия непременно должны быть у алардиан. Но если это так, то почему нельзя каждое такое понятие связать с каким-нибудь определённым, например, электромагнитным сигналом определённой частоты и продолжительности?»
Фигуры на экране продолжали сменяться. Мозг Кира напряжённо работал.
«Эти самые сигналы и будут служить как бы подобием того, что люди называют словами. А уж если будет достаточный запас слов, – сразу же станет возможным и общение с алардианами».
Придя к такому заключению, Кир попытался как можно точнее воспроизвести несколько радиосигналов, которые он услышал и запомнил раньше.
Очевидно, попытки Кира увенчались успехом, так как после его сигналов алардианин пришёл в сильное возбуждение. Это выразилось в том, что он подскочил к роботу и стал быстро водить своими щупальцами по гладкой нейтритовой «коже» Кира.
Однако до полного взаимопонимания было ещё очень далеко.
К счастью, примерно через час алардианин, видимо, стал догадываться об остроумном замысле Кира.
Алардианин вызвал на экране поверхность планеты, которую заставил медленно вращаться. Перед Киром проплывала унылая однообразная равнина, изредка оживляемая грядами скал и холмов. Это был – как успел заметить робот – типичный алардианский пейзаж. В то же время хозяин несколько раз подряд «произнёс» один и тот же короткий сигнал.
«Видимо, это аналог слова „земля“, – сделал вывод мозг Кира. Робот запомнил этот сигнал и попытался повторить его. После нескольких попыток ему это удалось.»
Затем алардианин вызвал на экране образ себе подобного существа. Теперь Кир сделал логический вывод, что новый радиосигнал алардианина схож по смыслу со словом «человек».
Таким образом, ещё через несколько часов у алардианина и Кира в запасе было уже до десятка общих слов.
Поэтому Кир был удивлён, когда хозяин внезапно удалился, предварительно полностью освободив щупальца Кира от пут. Впрочем, выходной иллюминатор он по-прежнему наглухо задраил.
К этому времени Кир почти полностью оправился от страшного удара, полученного накануне.
Прежде всего робот сразу же попытался отправить телеграмму на «Каравеллу», чтобы сообщить обо всех последних событиях. Однако Кир тут же убедился, что передатчик не восстановился. Тогда Кир принялся за починку рации.
Алардианин все не появлялся, и Кир решил, что хозяин, как и всякое живое существо, просто-напросто нуждается время от времени в отдыхе. Но кто мог знать, сколько будет отсутствовать алардианин? Поэтому надо было спешить: хозяин помещения мог заявиться в любую минуту. Ловкие щупальца Кира быстро разобрали рацию на детали и теперь робот перебирал их в поисках повреждений. Кир припомнил, как однажды в подобном же случае – это было ещё в Зелёном – к нему подошёл сзади строгий профессор Алексей Николаевич Сибиряков и, глядя, как ловко монтировал Кир мельчайшие детали приёмника, сказал негромко:
