Дмитрий Нечай - Анатомия пришельца
Вернулся военный, он нагнулся над советником и что-то ему тихо сказал. Тот расправил плечи и махнул рукой.
- Начинайте.
Военный удалился и, вернувшись через пару минут, сел у третьей щели.
Слева в дальние правые нагромождения металла полетели ярко белые пучки. Помещение объемом в несколько километров за наблюдательными щелями наполнилось звуками разрывов и дымом от сгорающего металла. Прямо из-под нас в том же направлении двинулись кучки людей с автоматами в руках. Сверху скользнули два летающих блюдца, сходу открыв рассыпной веер огня в направлении укреплений противника. Выкатившие на передник позиции свои орудия, солдаты одновременно с атакующими начали стрелять, не прерываясь ни на одно мгновение. Лавина огня обрушилась на темнеющие баррикады врага. Визг вырывающихся пучков энергии завис в воздухе, заглушив крики штурмующих солдат. Ответ был не менее грозен. Левее от угла, куда был направлен весь поток солдат и огня, заработала та самая тяжелая пушка. Ее разрывы оставляли черные пятна диаметром в десять, а то и в пятнадцать метров, выжигая все, что попадало туда, дотла. Из угла по всему залу, как фейерверк, разлетались заряды, поражающие атакующих не прицельностью, а кучностью. Передний край атаки был уничтожен полностью, чудом не сбитые блюдца летали под потолком, ошалев от мощного отпора и стреляя, куда попало. Атакующие залегли, и атака захлебнулась. Военный вскочил с кресла и пропал в дверях комнаты. В блоке стало тихо, оба блюдца зависли у ближнего края зала. Внезапно одно из них, скользнув молнией вниз, пролетело прямо над поверхностью и так же внезапно свернув влево и прикрывшись стеной огня от правой части укреплений, с грохотом и последующим взрывом упало на то место, где находилось тяжелое орудие противника. Лавина огня вновь метнулась на обороняющихся, солдаты двинулись вперед. Оставшееся блюдце лавировало у самой земли, следуя за наступающими, Заработали орудия, прикрывающие сзади. Войдя в свой апогей, гигантская мясорубка на некоторое время ускорилась, еще быстрее и неистовей засверкав вспышками зарядов, и, стремительно погаснув, заслонилась облаками дыма. Сзади послышался голос военного.
- Уважаемый советник, не желаете ли своими глазами осмотреть место событий?
Советник встал.
- Естественно, желаю, - и, глянув на меня, пригласил, - пойдемте, глянем. Это корабль уже наш, и теперь - навечно.
В сектор спускаться не стали, пошли боковой галереей, что шла параллельно одной из стен сектора. Не имея стены там, где она выходит на сектор, галерея напоминала окоп, вырытый сбоку. Ширина пола была метров двадцать. Справа в выжженных дверях чернели помещения. Весь пол был завален трупами солдат, прорывавшихся по галерее в боковой обход противнику. Военный, размахивая руками, объяснял динамику произошедшего. Трупы лежали в два, кое-где даже в три слоя, иногда скатываясь и падая в яму сектора слева. У черневших проходов в коридоры и помещения кое-где торчали воткнутые трупы, обозначавшие проходы в очищенные залы. Мы шли по ним, постоянно проваливаясь то правой, то левой ногой. Советник ругался и встряхивал ступни. У бывших вражеских позиций нас подобрало блюдце и, перенеся назад, скрылось в квадратном отверстии у потолка сектора. Полувосстановленная наскоро часть корабля, до сражения принадлежавшая Стапу, была все же более приятной, чем недавно увиденное. Дойдя до шлюза, мы остановились.
Советник, весь сияя, с чванливой ухмылкой бросил на меня свой взгляд.
- Ну, как, можем, значит, если хотим, выбили паразитов. Теперь им туго будет, это самая крепкая база у них была, жаль, потери большие.
Я перебил его:
- Что-то я сомневаюсь, что вы о них жалеете. Вам ведь наплевать и забыть.
Советник вызвал лифт, едущий в шлюз.
- Да, за ценой в победе мы не постоим, заплатим сполна.. Легкая победа нам и не нужна, чем труднее тем дороже, только так.
Мы вошли в лифт. Я стал у дальней стенки и внимательно изучал советника. Его лицо стало строгим и торжественным.
- Конечно, легкая победа вам и не нужна вовсе. Из легкой памятника не сделаешь, святыней ее не объявишь. А вот если такая, что еле выжили, пусть даже из-за дури собственной, то это уже иное дело - героизм. Вы же их раздавили количеством, а не умением или силой оружия. Я же видел, на одного их солдата по двадцать ваших, камикадзе этот ваш в тарелке тоже выручил только так и умеете воевать, победители дохлые.
Стоявшие у дверей охранники переглянулись. Советник посмотрел на них и, бросив мимолетный взгляд на меня, молча покачал головой. Только теперь я заметил, что оба дюжих парня у дверей из личной охраны советника были не те, что в центре, и не те, что в челноке. В являвшемся в настоящее время центральном корабле царила торжественная обстановка. Вся охрана и солдаты были одеты в парадное, кругом висели прославлявшие победу и Стапа призывы, играла музыка. Задолго до выхода на ярус, где находился его кабинет, в котором он, по словам советника, и работал и отдыхал, охрана была удвоенной. А на самом ярусе утроена. Стап встретил меня с распростертыми руками.
- Заходи, мой милый. Ой, как по тебе соскучился. Война, понимаешь ли, дорогой, не шуточное дело. Гур этот, подлец, обмануть меня хотел вероломно, без предупреждения нож в спину хотел вонзить. - Стап сел и предложил сделать то же мне. - А ведь раньше дружили крепко с ним. Вместе работали, рука об руку прямо. Вот и верь друзьям после этого. Прав был покойный Рап, всегда надо быть начеку.
Я склонил голову на плечо.
- А ведь не сглупи ты тогда, Стап, уже на новом месте были бы, между прочим. Год туда лететь было. Обосновались бы сейчас, навели мосты с другими колониями, объединяться бы начали. Люди ведь все, жить вместе и с пользой надо. А что имеем на сегодняшний день? Породил дебила, с трудом сам же его задавил и радуешься. Резервы впустую, все впустую. Людей, как мух, моришь и бьешь бессчетно. - Стап молча слушал, почесывая за ухом.
- Ты теории здесь свои не разводи, умник, тоже мне, нашелся. Впустую, нет смысла - это все провокация. Тебе, конечно, это можно, имеешь право, что хочешь говорить, но смертным - не сметь. Советник жалуется на тебя. Шестерых телохранителей из-за тебя ликвидировать пришлось. Прямо, как вредитель. - Я зашевелился от возмущения.
- Значит, шесть блюдолизов из-за меня погубили, так я - вредитель. А из-за тебя один бог ведает, сколько полегло и поляжет, и ты - честный. Интересно, в каком языке и когда найдется слово, чтобы тебя соответственно твоим заслугам назвать, мне кажется, что пока такого нигде нет.
Стап слушал, не переставая чесать за ухом.
- Да, ты так и не увидел до сих пор нашей цели. Что, хочешь сказать, зря мы столько крови пролили, зря свершали мечты наших дедов и отцов. А власть у этих тиранов тоже зря, что ли, отбирали, воевали с ними, многих и многих людей наших, верных сынов идеи, погибло тоже зря? Нет, не убедишь ты меня, что понапрасну все эти жертвы. Они - во имя нашего будущего, во имя цели, к которой идем и будем идти, несмотря ни на что. Обосновались бы уже, мосты наводить стали бы. Да на кой нам эти мосты. Мы есть самая передовая часть человечества. В то время, как они там блуждают в потемках, мы уже близки к нашей светлой звезде. Она согреет всех, и все поймут, что старались не зря. -Он перестал чесать за ухом, и взгляд его был полон уверенности в сказанном.
