Роджер Желязны - Двери лица его, пламенники пасти его
Я начал чернеть в ожидании смерти. Потом стал слабо грести ногами. Очень скоро ногу свела судорога. Кролик во мне просил луча света хоть на секунду, на миг. Только узнать…
Или закончить со всем этим. Нет, кролик, мы не бежим от преследований. Надо оставаться в темноте.
Наконец я достиг зеленых вод, светло-зеленых, поверхности.
Я удвоил свои усилия и подплыл к Тенскуаэру.
Мир показался с овчинку, и я услышал крик вдалеке:
— Он жив!
Гигантская тень и штормовая волна захлестнули меня. Счастливые воды для охоты. Может, я был в чем-то неправ.
Где-то была распростерта Кисть. Что такое приманка.
Несколько миллионов лет назад. Я помню, как все начиналось. Я одноклеточный организм с болью перерастающий в амфибию, затем в земноводное. Откуда-то сверху с деревьев я услышал крик:
— Он возвращается.
Я превратился в человекоразумное.
— Вы поймали его? — спросил я.
— Все еще борется, хотя он на крючке. Мы думали, что он съел тебя вместе с приманкой.
— Я тоже.
— Дыши и не разговаривай.
Мне дали кислород. Отлично. Выпей.
— Он был ужасно глубоко. Ниже, чем показывал экран. Мы не могли поймать его, пока он не начал двигаться. А было уже поздно.
Я начал зевать.
— Теперь иди в каюту.
Мне удалось раскрыть перочинный нож.
— Попробуйте дотронуться до меня и лишитесь большого пальца.
— Но тебе необходимо отдохнуть.
— Принесите еще одну пару одеял. Я буду здесь.
Я опустился и закрыл глаза.
Кто-то тряс меня за плечо. Серо и холодно. Прожектора освещали палубу желтыми пятнами. Я сидел, прислонясь спиной к противоминной наделке. Несмотря на то, что я был укутан шерстяными одеялами, меня трясло.
— Уже одиннадцать часов. Ты все пропустишь.
Я почувствовал вкус крови.
— На, выпей.
Я скорее догадался, чем распробовал, что это была вода.
— Не спрашивай, как я себя чувствую. Это всегда так бывает. Ладно? — прохрипел я.
— Хорошо. Хочешь спуститься вниз.
— Нет, просто принеси фуфайку.
— Вот она.
— Что он делает?
— Ничего, он глубоко. Он усыплен. Просто лежит.
— Сколько прошло с тех пор, как он показался в последний раз?
— Около двух часов.
— Как Джин?
— Она никого не пускает в слайдер. Майк говорит, что ты должен войти. Вот он здесь.
Я сел и обернулся. Майк был здесь. Он приветствовал меня рукой. Я ответил. Я перекинул ноги за борт и пару раз вздохнул. Боли в желудке.
— Ты как? — спросил Майк.
Я посмотрел на экран. ИККИ не было. Наверное, он слишком глубоко.
— Кофе?
— Нет, не кофе.
— Ты что, болен? Здесь разрешается пить только кофе. Кофе — это коричневый напиток, вызывающий жжение в желудке. У тебя есть в нижнем ящике.
— Чашек нет, придется из стаканов.
— Годится.
— У тебя хорошо получается. Ты что, тренируешься специально для этой работы?
— Какой работы?
— Да той, что я тебе предложил…
Пятно на экране.
— Поднимается, поднимается, — заорал он в слайдер.
— Спасибо, Майк. Я вижу, — ответила она.
— Джин!
— Заткнись! Она занята!
— Это Карл?
— Да, — ответил я. — Попозже поговорим.
Зачем я сделал это.
— Зачем ты сделал это?
Я не знал.
— Я не знаю.
Я встал и вышел.
Тенскуаэр качало. ИККИ, должно быть, перевернулся, когда увидел корпус, потому что пошел опять вниз. Слева от меня вода кипела белой пеной. В глубине кишел ком бесконечных тросов и якорных цепей.
Я постоял немного, затем повернулся и пошел.
— Он еще под действием наркотика.
— Да.
— А что мисс Лухарич?
— А что с ней?
— Она, должно быть, смертельно устала.
— Возможно.
— И что ты думаешь сделать?
— Она подписала контракт на эту работу. Она знала, что может произойти. И это произошло.
— Я думаю, ты бы смог поднять его на палубу?
— И я так думаю.
— И она думает также.
— Тогда пусть попросит.
ИККИ плавал в летаргическом состоянии на глубине тридцати морских саженей.
Я еще раз прогулялся, на этот раз до слайдера. Она не смотрела в мою сторону.
— Карл, ну зайди, пожалуйста.
Глаза Пикассо и тайное желание заставить меня управлять слайдером…
— Это приказ?
— Да. Нет. Пожалуйста.
Я вошел и стал контролировать подъем. ИККИ стал подниматься.
— Толкать или тянуть?
Я нажал кнопку, и он поднялся как котенок.
— Теперь решай сама.
Он задержался на глубине десяти саженей.
— Дать ему время клюнуть лучше?
— Нет.
Она тащила его вверх. Пять саженей, четыре…
Она включила экстенсоры на глубине двух саженей, потом заработали графллы.
Бесконечные крики и молнии вспышек.
Команда увидела ИККИ.
Он стал бороться. Она крепко держала трос, подняла графллы.
Еще две сажени и графллы стали тащить.
Крики и быстрые шаги.
Огромная туша поднималась с помощью лебедки. Зеленые холмы его хребта все еще росли из воды.
— А он здоровый, Карл!
А он все рос, рос и рос…
— Ну!
Он поглядел вниз.
Он посмотрел так, как мог смотреть только бог наших самых древних предков. Страх, стыд и издевательский смех пронеслись в моей голове.
И в ее тоже?
— Я не могу!
На этот раз, когда кролик умер во мне, все было очень просто.
— Теперь толкай сама.
— Я не могу. Сделай это ты. Вытащи его, Карл!
— Нет. Если я сделаю это, то до конца твоих дней тебя будет мучить вопрос, смогла бы ты сделать это. И ты всю душу вложишь в то, чтобы найти ответ на этот вопрос. Я знаю это наверняка. Мы ведь одинаковые. Я сделал тоже самое. Теперь твоя очередь.
Она уставилась в одну точку.
Я обнял ее плечи.
— Это мог быть я, — предположил я. — Я — зеленая морская змея, отвратительное, чудовищное животное, вышедшее проглотить тебя. Я не отвечаю ни перед кем. Нажми на кнопку «укол».
Она было протянула, а затем убрала свою руку.
— Ну же.
Она нажала на кнопку.
Затем я закончил все с ИККИ сам.
Прошло полных семь часов, прежде чем я проснулся и услышал монотонный звук работающих лопастей Тенскуаэра, перемалывающих морскую воду.
— Ты болен, — заметил Майк.
— А как Джин?
— Тоже.
— Где животное?
— Здесь.
— Хорошо, — повернулся я. На этот раз ему не удалось уйти.
Вот как это было. Приманщиками не рождаются, не думаю. Но Кольца Сатурна поют свадебную песнь в честь наследства морского монстра.
