Владимир Михайлов - Странный человек Земли
– Есть различные способы.
– Укажите хотя бы один.
– Мне кажется, что мы ведем переговоры в неравном положении. Вы – у себя дома, я же – в плену.
– Ну да, так получилось. А чего вы хотите?
– Я хочу предложить вам продолжить переговоры у меня на борту.
– Ну уж нет! – вырвалось у Юрганова прежде, чем он успел обдумать более дипломатичный ответ. Собственно, неожиданной была лишь форма; суть бы не изменилась ни в каком случае: идти в гости к пауку, где нас больше не будет разделять металл переборки, – благодарю покорно!
– Почему – нет? Значит, вы мне не доверяете? Почему же я должен доверять вам?
– Не в этом дело. Ну хотя бы – у вас нет такого устройства…
– Электронный переводчик есть и у меня на корабле.
– Ну да, но это не совсем то… Я не могу оставить корабль по целому ряду причин.
– Пусть идет любой из вас.
– Любой из нас? Ах да, любой из нас…
– Вот именно.
– Нет, – решительно сказал Юрганов. – Они не пойдут тоже. Я потом объясню вам почему. Может быть, я могу сделать что-либо другое, чтобы доказать вам…
– Что ж, попытайтесь.
– Собственно, по-моему это и так очевидно. Наши Объединенные Человечества (он подождал секунду, чтобы ТК успел как следует растолковать Иксу этот термин) состоят из нескольких десятков различных цивилизаций. Но все мы очень бережно относимся друг к другу. Мы понимаем, какую огромную ценность представляет жизнь каждого разумного существа.
– Но ведь вы, наверное, не угрожаете существованию друг друга? А в данном случае вопрос, кажется, стоит так: либо мы, либо вы. То, что необходимо вам, гибельно для нас. И наоборот. А вы хотите, чтобы я поверил в вашу готовность пожертвовать своим человечеством ради нас! В это я поверить не могу.
– Ну, конечно, – пробормотал Юрганов. – Но ведь я не могу сейчас, здесь, решать судьбы цивилизаций. Этим займутся другие. Меня интересует исход лишь этого рейса. И я уже сказал вам, что не стану выполнять задание. Таким образам, вы не понесете никакого ущерба.
– На этот раз – да. Но опасность от этого не станет меньше. Я понимаю, что для вас вопрос исчерпывается этим рейсом: в следующий раз сюда прилетит кто-нибудь другой. Но нам-то все равно, кто прилетит! Для нас безразлично, кто будет решать вопрос; нам нужно убедиться в том, что его вообще можно решить так, чтобы мы не пострадали.
– Конечно, можно, – сказал Юрганов. – Наверное…
– Как, например?
– Как? Кстати, я хотел сказать еще вот что: теперь, когда вы установили контакт с Объединенными Человечествами, перед вами открываются великие возможности. Знакомство с нашей наукой. Подлинное процветание! Судя по вашему кораблю, вы во многом от нас отстаете. Естественно: одинокое человечество… В такой ситуации вы не должны допускать и мысли о применении силы!
Фу ты черт, до чего красивые слова! И не подозревал в себе таких способностей. Но ведь не хочется, чтобы этот – кто он там – расстреливал меня своим фотонным двигателем! Старина, старина, а температуру поднимет основательно, так что «Оберон» растечется лужей…
– Перспектива блистательная, – ответил Икс. – Это очень трогательно. Ваша наука, вы говорите… Следовательно, надгробный памятник нашему человечеству будет поставлен по всем правилам науки?
– Надгробный памятник?
– Ведь в конце концов вы уничтожите Облако! Или, может быть, сохраните для нас кусочек?
Юрганов промычал что-то.
– Не понял.
– Я говорю: это будет затруднительно…
– Я тоже так думаю. Но если нам придется вымирать, к чему тогда радужные перспективы?
– Но, может быть, это несколько преувеличенные опасения?
– Ну, да. Ведь наука только у вас, не так ли?
– Ладно, – сердито проговорил Юрганов. – Ну, предположим, вы меня уничтожите. Расплавите, сожжете, испарите… И что? Этим вы отодвинете события на считанные месяцы. Придут другие корабли…
– Пусть. Мы будем драться. За своих детей.
– Вы не знаете, как мы сильны!
– А вы не знаете, как мы упрямы!
Тоже достоинство!
– А мы…
Юрганов умолк. Что-то не то: детский разговор. Кто сильнее, кто кого отлупит. А ведь здесь не шутка: встретились представители двух цивилизаций. И кому какое дело до того, что мы не готовились к роли галактических дипломатов?
То есть как, кому какое дело? А собственно, почему этот вопрос должны решать мы? На Земле есть головы поумнее, да и у этих тоже вряд ли самые светлые головы летают на патрульных кораблях. Вот пусть мудрецы и разбираются. Почему Икс не хочет понять такой простой вещи?
– Послушайте! Как будто, есть один выход.
– Слушаю.
– Вы поможете мне отцепить гравиген…
– Нет.
– Да погодите же! Я оставлю его вам… на память. Затем мы разойдемся. И пусть встречаются наши специалисты, наши мудрецы. Они найдут решение проблемы куда скорее. Правильно?
– Поймите же и вы… Я не сомневаюсь, что они решат вопрос лучше. Если… если только ваши люди захотят его решать. Но я вынужден судить о них по вас…
– И что же?
– А вам я не верю, я уже говорил. И боюсь, что стоит мне помочь вам – и вы вернетесь с сильным флотом. В истории нашей планеты много примеров такого рода.
Вот оно что: очевидно, социальное переустройство у них завершилось совсем недавно. Вся подлость враждебных классов еще в памяти.
– Но для нашего общества такие методы не характерны. Что мне сделать, чтобы убедить вас?
– Подумайте. Времени у вас достаточно. Потому, что иначе я вас все-таки не выпущу.
– Иными словами: или я вас убеждаю, или вы меня уничтожаете?
После паузы Икс подтвердил:
– Именно так.
Он не из трусливых: сидит взаперти и грозит.
– А если наоборот – я уничтожу вас?
Молчание. Затем:
– С этим я считаюсь. Но вам это не поможет: вы доживете лишь до следующего патрульного корабля. Ведь моя машина останется висеть рядом с вами.
– А может быть, раньше придут на помощь ко мне?
– Маловероятно, судя по вашему же рассказу.
– И вы все-таки боитесь?
– Нет. По двум причинам: во-первых, если то, что вы говорили о вашем человечестве – правда, то вы не нанесете мне вреда.
– Не сделаю с вами ничего? Даже если вы грозите мне смертью?
– Все равно. Вы ведь понимаете: я угрожаю только вам лично, вы же – всей нашей цивилизации. Поэтому, если вы хотите, чтобы я вам поверил, вы меня не тронете. А во-вторых, если это даже и случится…
– Вам не дорога жизнь?
– Если мне придется уничтожить вас, мне все равно будет трудно жить.
Юрганов, сам того не желая, вдруг растрогался. Все-таки, он неплохой парень, этот паук. Жаль, что нельзя подойти к нему, хлопнуть по плечу и сказать: «Не трусь, дружище, все обойдется, мы договоримся»…
– Что же, – сказал он, – вы правы. И чтобы доказать вам, что я не лгу, я выпущу вас хоть сейчас.
