Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду
"Почувствовал, -- подумал Ро. -- Молодец."
-- Господа, я вынужден вам сообщить, что Стас, увы, покинул нас, -- сказал он. -- Подробностей я не знаю. Будем надеяться, что Стасу сейчас лучше, чем нам с вами.
Петр Евгеньевич перевел взгляд на лицо вчерашнего Стаса.
-- Как прикажете величать? -- осведомился он.
-- Вергилием, -- усмехнулся тот. -- По крайней мере, я собираюсь вытащить вас из вашего чистилища.
-- Да вы, юноша, бунтарь! -- одобрительно заметил Профессор. -- Дай бог, это вам удастся...
А бунтарь уже стоял у стола, изучая аккуратно написанный документ под нервным взглядом Ваньки.
-- Это что?
-- Прошение. В правительство. Институт давно закрыли, закон приняли, а мы все тут...
-- Когда закрыли? -- быстро переспросил новенький.
-- Да уж лет шесть как... В октябре закон приняли, кажется. Родион Родионович, вы не помните точно?
-- Семнадцатого.
-- Вот, и Родион Родионович подтверждает. Шесть лет. А про нас забыли. А мы, знаете, и не люди, и не вещи.
-- Экспериментальные крысы, -- заметил Ро, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
-- Вот-вот, -- подтвердил Профессор.
-- Крысы? -- Иван Михайлович оторвал взгляд от паутины, на лице его появилась гримаса отвращения. -- Где крысы?
-- Все в порядке, Иван Михайлович, никаких крыс здесь нет, сидите себе спокойно! Так и живем, в клетке. Списать нельзя, отпустить тоже.
-- Погодите. Разве новый закон не предполагает изъятия нейрокристаллов из тел для предотвращения дальнейшей экстракции?
-- Такое ощущение, что ты сам писал этот закон, -- заметил вполголоса Ро. -- Как по-писаному шпаришь.
-- Предполагает, -- кивнул Профессор и нахмурился. -- Вы, дорогой мой Бунтарь, похоже, сильно после нас скончались. Тогда вам должно быть виднее, почему нас не хм... не изъяли...
-- Для предотвращения, -- вставил Ро.
-- Я, по всей видимости, погиб сразу после принятия закона, -- Бунтарь бросил быстрый взгляд на Ро. -- Значит, получается, шесть лет уже... Тогда беспорядки были. Не всем пришлась по душе отмена бессмертия. Были митинги, в том числе и вооруженные. Люди требовали... Наверное, тогда меня и задело, хотя я, разумеется, не помню ничего. Я... беседовал с другом, а потом проснулся здесь... Шесть лет спустя. Много вас здесь?
-- Да вот все мы и есть, -- Профессор обвел рукой всю компанию.
Бунтарь проследил за его рукой. Провел пальцами по волосам.
-- Люди здесь бывают?
-- Люди?
-- Ну, я имею в виду, живые люди. Кто-то же приносит вам одежду, наверное, какое-то техобслуживание проводит...
-- Меняет наши мозги на чьи-то чужие, -- продолжил Ро. -- Бывают, как видишь.
"Не сам же ты на место Стаса прыгнул, -- подумал он. -- Хотя судя по тому, как ты тут освоился, как-то ты к этому причастен..."
-- Жанна заходит иногда, -- сказал Петр Евгеньевич. -- А так... Нам же не нужно ничего, кроме света и воздуха. Мы в известном смысле как растения.
-- Кто такая Жанна?
Профессор пожал плечами. Он не знал толком и сам. Знал только, что почему-то Жанне было жаль их. Что она приносила им одежду, стараясь подобрать каждому что-то по его вкусу, пыталась скрашивать их бесконечный досуг новостями из внешнего мира, и всячески поддерживала их желание достучаться до властьимущих и прекратить, наконец, убогое существование, либо превратив его в полноценную жизнь полноправных людей, либо перекочевав из типовых японских тел на полки коллекционеров.
Ро знал больше, но предпочитал молчать. Он пристально смотрел, какую реакцию вызовет имя Жанны у Бунтаря. Бунтарь внимательно -- чересчур внимательно -- слушал Профессора. Значит, похоже, с Жанной он не знаком.
Ро вдруг почувствовал усталость. Хотелось тишины. Ро поднялся на ноги, кивнул собравшимся. Предоставив Профессору разбираться с новеньким, он выскользнул из комнаты и направился к себе.
4. Бладхаунд
Бладхаунд припарковал машину у ворот школы. Собрался было позвонить, но заметил маленькую фигурку, идущую навстречу. Славик.
-- Добрый вечер, господин Бладхаунд! -- поздоровался мальчик, открыв ажурную створку. -- Януш Генрихович сказал встретить вас и проводить в его кабинет.
-- Он занят?
-- Да, -- Славик погрустнел. -- У нас Келли усыпили... Учитель ей сразу занялся, даже не дождался, пока ветеринар уедет.
-- Давно он там?
-- Часа полтора уже. Как вы позвонили, что приедете, так сразу и случилось все. Келли в погреб упала, который Сенька не закрыл, ну и поломалась вся, а доктор так и сказал, чтобы не мучить животное, лучше по-быстрому... Януш Генрихович весь побледнел, ветеринар даже испугался, по-моему. А Януш Генрихович сказал только: "действуйте, а я пойду лабораторию готовить". А, еще сказал, приедет, сказал, Бладхаунд, вы его встретьте и в мой кабинет проводите. И все, с тех пор там сидит. А вас подождать просил.
Бладхаунд прикинул. Раньше, чем через час, Януш не освободится. С другой стороны, у Януша хорошая библиотека, да и не стал бы он просить подождать без нужды.
Славик проводил его в кабинет Януша. Вскоре на столе появились кофе, сливки, сахар, фрукты и ваза с печеньем, и Бладхаунд остался один. Он внимательно просмотрел корешки книг, вытащил несколько и принялся их листать. Книги были старые. Их не было в Сети -- слишком много внимания уделялось в них сопряжению нейрокристалла и механического тела. Опасно по нынешним временам. А бумажные издания могли отыскаться только у коллекционеров и немногих профессионалов старой школы.
Януш не был коллекционером.
Бладхаунд тщательно фотографировал все, что могло так или иначе помочь понять, что же происходит с нейрокристаллом якобы Разумовского. Бесшумно появившийся в кабинете Януш застал его за этим занятием.
-- Добрый вечер, Блад.
Бладхаунд поднял глаза. Януш, всегда сухой и бледный, казался белее обычного и едва держался на ногах. Худое лицо осунулось, черные с сединой усы выглядели росчерками туши на листе рисовой бумаги. Бладхаунд выпрямился, захлопнул книгу, отложил камеру. Подошел к двери, выглянул в коридор.
-- Эй! -- крикнул он.
Рыжий мальчишка лет восьми показался в конце коридора.
-- Кофе Янушу Генриховичу. Коньяк. Покрепче. И поживее!
-- Это... -- испуганно отозвался мальчишка, медля. -- Я это...
-- Я сказал -- живее!
-- Да, хорошо... Сейчас... -- паренек убежал, а Бладхаунд вернулся к Янушу.
Тот уже устроился в кресле и закурил, с трудом удерживая сигарету дрожащими пальцами.
-- Спасибо, Блад, -- сказал он устало. -- Это так неожиданно для меня. Прости, что заставил тебя ждать.
Бладхаунд кивнул.
-- У меня будет просьба к тебе, Блад, -- сказал Януш медленно, растягивая слова. -- Пустяковая, но... важная. Для меня.
Бладхаунд поднял бровь.
-- Мне нужно тело. Такое, чтобы никто не смог отличить от моей Келли. Не дешевая китайская поделка, а настоящее. Ты ведь знаешь людей, которые занимаются этим, я прав?
