Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду
Обзор книги Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду
Галатенко Анастасия
Нф-100: Адам в Аду
Адам в аду
Анастасия Галатенко
***
Бладхаунд
Нейрокристалл был не из дешевых.
Чистые цвета: сиреневый сверху и темно-голубой у основания. Необычная, чуть удлиненная форма. Свечение, подчеркнутое и усиленное грамотно подобранной оболочкой. Все это Бладхаунд отметил, бросив лишь первый взгляд. Теперь опытный глаз ищейки останавливался на другом. На тонко переходящих друг в друга оттенках. На мелких, едва заметных пятнышках ржавчины. На умело спрятанных ошибках мастера.
Рассматривая нейрокристалл, Бладхаунд не забывал и о его владельце. Яворский ходил по просторному кабинету из угла в угол, но, где бы ни находился, Бладхаунд чувствовал на себе его пристальный взгляд.
-- Ну? -- наконец спросил Яворский. -- Что скажете?
-- Неплохая работа, -- ответил Бладхаунд. -- Но не более.
-- Это подделка.
Бладхаунд позволил себе удивиться, приподняв бровь.
-- Что вы имеете в виду?
Яворский решительно прошагал к открытому сейфу, вытащил папку с бумагами и бросил на стол перед ищейкой.
-- Результаты экспертизы, -- зачем-то пояснил он.
Угол папки был влажным -- руки Яворского вспотели от напряжения. Бладхаунд, не торопясь, достал документы и принялся пролистывать один за другим. Форма, вес, цвет, массовая доля органики, способ прошивки, носитель...
Носитель. Брови Бладхаунда снова поползли вверх, и он разом перелистнул отчет на последнюю страницу.
"Результаты проведенных исследований (технологическое, морфологическое, историографическое, биоорганическое, анализ ДНК) позволяют утверждать, что образец N4135 является человеческим нейрокристаллом естественного происхождения. Информация о носителе подтверждена."
Бладхаунд повернулся к Яворскому:
-- Разумовский?
-- Разумовский. Теперь вы понимаете, почему я говорю о подделке?
Бладхаунд кивнул. За нейрокристаллом Разумовского он охотился три года. Выискивал, выслеживал по аукционам и каталогам. Прикидывал, кто из коллекционеров мог бы дать хорошую цену. Но заказа на него не было, и каждый раз, когда нейрокристалл попадал в поле зрения Бладхаунда, охотник не то, чтобы отступал -- скорее говорил себе, что вернется к этому позже, когда не будет более срочных дел.
За три года он успел выучить наизусть все материалы по Разумовскому: биографию, информацию о прошивщике, шесть лет назад случайно создавшем шедевр, досконально изучил внешний вид и технические характеристики нейрокристалла.
То, что лежало перед ним на столе, не было нейрокристаллом Разумовского. Что бы не писали по этому поводу эксперты.
-- Когда вы приобрели его?
Яворский уселся напротив Бладхаунда в кресло. Достал портсигар.
-- Курите?
-- Нет.
Хозяин щелкнул зажигалкой. Руки его слегка дрожали.
-- Кристалл я выкупил пару недель назад у одного вашего коллеги, -- Яворский поглядел на Бладхаунда. -- Дал хорошую сумму, разумеется. Охотник остался не внакладе. Кристалл, к нему сертификат, все как положено. Отдал на экспертизу сразу же, результаты -- вот они, перед вами. Да я и сам вовсе не идиот, я интересуюсь нейрокристаллами полжизни, и способен отличить стоящую вещь от... этого.
Бладхаунд кивнул.
-- Когда стало очевидно, что этот кристалл - не Разумовский?
"Я теряю нюх, -- отметил про себя Бладхаунд. -- Где-то совершается сделка с упоминанием Разумовского, а я ни сном, ни духом."
-- Где-то неделю спустя. Он вдруг изменился. Даже не то, чтобы изменился, скорее -- начал меняться. Вот эти пятна, видите? Их не было, потом они появились. Сначала одно, два, и вот уже почти неделю их становится все больше. И они растут в диаметре.
-- Вы не отдавали кристалл на повторную экспертизу?
-- Нет. Я подумал сперва, что кристалл испортился. Прошивка негодная. Утешал себя, знаю же, если что гниет -- то сразу. Никогда не слышал о том, чтобы нейрокристалл менял цвет вот так, постепенно, через несколько лет после прошивки.
Он вопросительно посмотрел на ищейку.
-- Я тоже, -- ответил тот.
-- По данным экспертизы техническое состояние кристалла -- отличное. Значит, это не дефект прошивки. Это просто другой кристалл. И мне, признаться, глубоко безразлично, работает он или это просто чьи-то гниющие потроха.
Бладхаунд кивнул.
-- Поэтому вы решили не отдавать кристалл на повторную экспертизу, а вызвать меня.
-- Мне советовали вас как лучшего специалиста, -- Яворский тяжело оперся руками о стол. -- Мне не хотелось бы поднимать шумиху вокруг этого кристалла, а потому спящую полицейскую собаку лучше не будить и разобраться своими силами. Вы согласны со мной, господин... Бладхаунд?
-- Зависит от того, в чем именно вы хотите разобраться и сколько готовы заплатить.
-- Как коллекционер я хочу вернуть себе подлинный нейрокристалл Разумовского. Кроме того, я хочу выяснить, кто и как сумел подменить кристалл из моей коллекции. И наказать вора без участия полиции.
-- Я -- ищейка, господин Яворский. Я ищу. И, как правило, нахожу. Вершить суд -- вне моей компетенции.
Кривцов
Нейрокристалл девушки был золотистым. Кривцов слушал ее голос и вглядывался в оттенки. Даже глаза закрыл, чтобы ничто не отвлекало. Только затянулся сигаретой поглубже -- и смотрел.
Кривцов не судил о людях по их поступкам. И не составлял первое впечатление по глазам, мимике или одежде. Все это -- лишь вторичные признаки. Вот у собеседника голос дрожит или пальцы нервно теребят салфетку, но стоит ли обращать на это внимание, если знаешь, что у него ржавчина в восьмом поле Бродмана?
Кривцов не помнил, как давно он обладает этой способностью -- видеть нейрокристаллы живых еще носителей. Но началось это уже после принятия закона о запрете на экстракцию личности. У него тогда пропала докторская диссертация и пришлось уходить из института, но без работы он не мог, и постоянно гадал, какой нейрокристалл управляет тем или иным человеком. А вскоре стал по-настоящему видеть.
Пока было, что.
-- Вениамин Вячеславович, пожалуйста, прошу вас, вы просто обязаны помочь! Ведь никто, кроме вас, даже не знает о них!
По золоту побежали плотные алые ниточки. И зелень темного вязкого оттенка. Неприятно.
Кривцов поморщился. Начинала болеть голова.
-- Погодите! -- попросил он. -- Можно помедленнее? Я, честно говоря, не до конца понял, чего вы от меня хотите... Но дело, кажется, важное?
-- Да! Очень важное! Вениамин Вячеславович!..
Багровая вспышка в голове.