Лариса Захарова - Плиозавр-45
Что же представляет собой, раздумывал Дуайнер, Хальт. Хальт-миллионер, подмявший под себя фашистские деньги, вряд ли стал бы обзаводиться компаньонами, ему куда больший резон работать в одиночку, не афишируя источников своего богатства. Хальт-подрывник одиночкой быть не может, потому что тут уже политика, которая в наше время не делается единицами. С кем же в таком случае сотрудничает Хальт? Почему он уехал из ФРГ? Там его карьера складывалась вполне благополучно. Может быть, чтобы стать ближе к сообщникам - или хозяевам? Кто они? Неофашисты? Дуайнер не считал их реальной силой. Масоны! Вот кто вхож в правительственные круги. Если Хальт с масонами, это удача. Потому что с ними, а точнее, над ними - руководство, которому подчиняется и сам Дуайнер.
Терять время было не в правилах Дуайнера. Джакомо Перчини лет семь назад держал в Лас-Вегасе игорный дом. Но дело не пошло, и, хотя Перчини не разорился, казино он продал и вернулся на родину. Дуайнер знал, что в Неваде Перчини был осведомителем спецслужб. Знал, что сейчас он содержит в пяти километрах от Рима рыбный ресторан. И, решив заодно поужинать знаменитым салатом "фрутто дель маре", Дуайнер поехал к нему.
Салат превзошел все ожидания, но Дуайнер потребовал хозяина таким тоном, что официант побледнел, залепетал что-то о качестве их кухни Дуайнер не разобрал.
- У меня к тебе, - сказал Дуайнер, когда они с Перчини уединились в маленькой комнатке, увешанной плюшевыми портьерами, - только один вопрос. К утру я должен знать, что с русской из Флоренции, той самой, о которой трещат все газеты. Жива ли она и где находится. Я это должен знать к утру. У тебя ночное заведение?
Итальянец неопределенно хмыкнул.
- Значит, я буду твоим клиентом до тех пор, пока вместе со счетом ты не принесешь мне информацию.
- Ба! - Перчини пожал плечами. - Сеньор Дуайнер слишком плохо думает обо мне. Я не якшаюсь со всякой мразью.
- Я знаю, с кем ты якшаешься. Тебе придется платить? Впишем в мой счет.
- У меня семья... - опять пожал плечами итальянец.
- Я не заставляю тебя вытаскивать девчонку из могилы или из тюрьмы. Только информация. Ты знаешь Хальта?
- Немца? - На остром, черном от солнца и густых бакенбардов лице Перчини появился неподдельный испуг. - Он был у меня... Месяц назад. Больше я его не видел.
- А откуда ты его знаешь?
- Нет, сеньор, это он меня знает. Разве я смею... Он кушает у меня. Ну и... девочки... иногда. Тут неподалеку у него вилла. Небольшая, летняя.
- На побережье? - настороженно уточнил Дуайнер.
- Близко, - выдавил из себя Перчини, замялся, и Дуайнер понял, что итальянец сказал лишнее. - Близко от моря, сеньор.
- Хо-ро-шо, - растянул Дуайнер и, чтобы вконец не запугать итальянца, повторил: - Меня интересует одно: кому понадобилась русская и зачем. К утру я должен это знать.
... Когда он вышел из ресторанчика, распрощавшись с Плетневым и ощущая в себе приятную тяжесть старого кьянти, ему стало весело. "Мне надо писать детективы для Голливуда, - подумал он, - Какой удачный сценарий, какой удачный сценарий... И всего за одни сутки!"
Он дошел пешком до миссии, по пути все больше проникаясь уверенностью, что русский пойдет на контакт с ним. Последние колебания Плетнева от отметет завтра, когда покажет ему фото.
Войдя в номер, Дуайнер тут же заглянул в ванную. Зажег красный ручной фонарик. Что ж, для первого опыта он неплохо отретушировал фотографию из Бонна. Вот этот снимок с увеличенным лицом аквалангиста он покажет Перчини. Правда, портреты Хальта в светских журналах не давали полного сходства с этим снимком. Во-первых, ракурс - аналогичного Дуайнер в журналах не нашел, во-вторых, гидрокостюм меняет лицо. Перчини видел Хальта неоднократно и должен узнать его. Дуайнер рассчитывал на психологический эффект: миллионер и аквалангист со свастикой - одно лицо!
По дороге в рыбный ресторан Дуайнер думал о Хальте. То, что он узнал о нем из светской хроники, поразило, захлестнуло воображение. Самая обширная в Европе - не исключено, что в мире - коллекция старинных часов. Жена Хальта - обладательница ожерелья из черных жемчужин. Виллы на побережье, отделанные лучшими дизайнерами Франции. "На его месте, - подумал Дуайнер, я бы вел себя скромнее. Подумаешь, страховая контора... Слабое прикрытие".
С этой мыслью он толкнул дверь плюшевой комнатки. Дуайнеру показалось, что итальянец, увидев его вновь, задрожал. Дуайнер дружески подмигнул ему:
- Кажется, я оплатил свой счет двоекратно. Но я не за сдачей. Если ты познакомишь меня с Хальтом, я выплачу тебе за это...
Перчини выглядел затравленно.
- Герр немец не любит людей вашей профессии.
- У меня, между прочим, вполне подходящая профессия, я - один из директоров кораблестроительной компании. Идет?
- Сеньор, я не берусь за дела, которые выше моего места. Тут я не мастер. Профан!
"О, - подумал Дуайнер, - ты, братец, все-таки масон..."
- Разве Хальт масон? - Дуайнер сунул руку в карман, где лежала фотография, и Перчини, видно, решив, что там пистолет, сжался.
Дуайнер рассмеялся:
- Можешь не отвечать, без тебя знаю. Только ответь, на этой фотографии - Хальт? - И Дуайнер выложил на стол снимок.
Видимо, ресторатор не мог прийти в себя. Рассматривал фото пристально, то поднося к свету, то отдаляя. Наконец решительно сказал:
- Это не он. Таким герр Хальт был двадцать лет назад. И честно говоря, мне рассказывали, что Хальт панически боится воды.
3
Джакомо Перчини не был профаном в ложе святого Эльма. Правда, не был он и мастером. Но в его комнатке за тяжелыми плюшевыми портьерами нередко собирались приверженцы святого Эльма самого высокого ранга. В задачи Перчини входила также поддержка постоянной связи между масонами. Тому способствовало официальное занятие Перчини - ездил он по стране, закупая для своего ресторана лучшие продукты. К примеру, лучший порей и сельдерей для знаменитого "фрутто дель маре" он покупал только в небольшой деревушке под Миланом, а заодно проделывал еще пару миль, навещая хозяина авторемонтной мастерской. За тунцом и макрелью обычно ездил в Геную или Ливорно, лангусты и креветки покупал в Павио, и там тоже было кого навестить.
Хальта он узнал недавно. Его привел Мастер, о котором Перчини знал одно - Мастер занимает слишком большой пост в Риме, чтобы можно было задавать ему посторонние вопросы. За Хальтом утвердилась кличка Банкир, и в самом деле несколько раз Хальт передавал ложе значительные суммы. Эго происходило в комнатке с портьерами, и кое-что перепадало Перчини - на подорожные.
Перчини вывел машину из гаража с твердой уверенностью, что сегодня он получит подорожные, во много раз превышающие расход на бензин, затраченный на путь к вилле Хальта и обратно, ведь ему пришлось сгонять туда трижды, все никак не заставал хозяина.
