Евгений Наумов - Компания Сарфак
Создав базу и приготовившись к долгому ожиданию, они разбились на двенадцать групп по два человека. Каждой группе предстояло дежурить по десять лет. Один из дежурных следит за приборами, другой — добывает пищу, ибо без пополнения скудных запасов, спасенных с корабля, им не прожить. И один космонавт в резерве на случай непредвиденных обстоятельств. Но это все теория, практика с первых дней показала, насколько все сложней и опасней. Разведывательный рейд Гуино затянулся на три года и едва не закончился катастрофой.
Перед его группой стояла самая ответственная и трудная задача, пока на ходу вертолет, пока Гайлу можно рассчитывать на старые запасы, Гуино должен был проникнуть в город, который заметили еще с орбиты, и выяснить, есть ли смысл надеяться на помощь обитателей Ориса? Позволить себе роскошь действовать сообща космонавты не имели возможности по самой что ни на есть прозаической причине. Каждая банка консервов была на учете, и день, прожитый двадцатью, соответствовал двадцати дням одного. Да и для разведки и ознакомления с ситуацией не требовалось много лазутчиков. В случае крайней опасности они все как один могли по первому сигналу встать в строй, хотя перевод из состояния анабиоза в нормальное состояние и наоборот был связан с большими затратами энергии, источники которой у них были тоже весьма ограничены. Поэтому надо было стараться решать возникающие проблемы с минимальными затратами.
— Высадишь меня и сразу набирай высоту, — сказал Гуино, когда они пролетали над рекой в том месте, где он оставил лодку. — А насчет произношения консультируйся со мной по рации. Я подключу Дага.
По настоянию Гайла Гуино составил по памяти небольшой словарик языка батубе, где указал лишь транскрипцию слов. Ни алфавита, ни письменности он сам не знал, но надеялся изучить в самое ближайшее время.
— Проконсультируюсь, если ты снова не потеряешь рацию, хмуро отозвался Гайл. — Запомни, вертолета у тебя нет, и рация — единственная ниточка. Пешком ты вряд ли найдешь дорогу, да и не проберешься через горы. Не нравится мне твой вариант.
— Но в лесу нельзя оставлять вертолет… А ты знаешь, мне пришла отличная мысль! Давай-ка я тебе покажу нашу ферму. Это рядом. Как раньше не догадались! Если от меня долго не будет вестей, кто-нибудь из вас прилетит. Но это в крайнем случае. Нельзя выдавать себя по пустякам. Держись только как можно выше, никто ничего не поймет. У них нет летательных аппаратов, по-моему.
— Это мысль! — согласился Гайл. — Куда лететь?
— Давай вдоль реки.
Путь, на который они потратили на вертолете в оба конца всего около получаса, Гуино преодолел за полтора дня. Против течения плыть было тяжело, хотелось бросить все и идти пешком, но он обещал вернуть лодку.
Дага обрадовался, вновь увидев своего компаньона, однако от Гуино не ускользнуло, что он чем-то смущен.
— Что, Дага, не рад моему возвращению?
— Ну, скажешь! — еще больше смутился Дага. — Наоборот. Работы полно, один не справляюсь. Насадил овощей, а с ними хлопот хоть отбавляй. И поливай, и окучивай, и к колышкам подвязывай. Но, говорят, в прошлом году спрос был хороший.
— Как тут, никто не удивился моему отъезду?
— Спрашивали, — вздохнув, произнес Дага.
— Кто?
— Чагда приходил с кем-то. Сын, вроде. Здоровенный детина.
— Кто такой Чагда?
— Да вот ходили мы тогда знакомиться.
— Ах, этот темный типчик! Понятно! Что он хотел?
— Кто его знает. Выспрашивал, что у тебя за родственники в городе, где живут? Очень уж он, по-моему, испугался, как ты уехал. Считает, наверное, тебя шпионом компании.
— Вот как? Ты уверен в этом? Значит он с компанией не в ладах. Занятно!
— И другие спрашивали. Соседи. Как это, говорят, самая пора, а он уехал.
— Ну и пусть, посмотрим, что они осенью запоют. Я решил серьезно заняться хозяйством. Денег еще достал. Развернемся мы теперь с тобой во всю.
— Где же ты достал, если не секрет?
— Боишься, что украл? — рассмеялся Гуино.
— За это по головке не гладят, — уклончиво ответил Дага.
— Я ведь в самом деле у родственников был. Тайно, конечно. Они и помогли, рады за меня, что я хорошо тут устроился. Тебе очень благодарны. Вот и подарок переслали, — Гуино достал из кармана маленький мешочек и протянул. — Взгляни-ка.
Дага с опаской оглядел мешочек, развязал и заглянул. Затем высыпал на ладонь несколько желтых слитков.
— Золото! — прошептал он ошеломленно.
— Оно самое.
Дага взвесил на ладони слитки.
— Да тут, знаешь, на сколько потянет? Больше, чем мы с тобой заработали вместе. Нет, я не возьму. Я и так тебе должен. Не возьму!
— Не беспокойся, у меня еще есть. Это подарок, отказываться нельзя. Родственники обидятся.
— Ну, один слиток я еще могу взять, никогда у меня не было золота. Никогда.
Заметно было, что в нем борются противоположные чувства. Желание обладать сокровищем и в то же время сомнение, вправе ли он брать то, чего не заработал своим трудом?
— Нет, только один слиток. Или вообще не возьму.
Гуино понял, что его не переубедить и сказал:
— Ладно, на общее дело пойдет. Значит, по-твоему, это больше, чем мы с тобой заработали?
— Конечно! Можно еще одну ферму купить.
— Так мы и сделаем со временем.
Известие о том, что сосед за высоким забором спрашивал о нем, а особенно то, что он принял его за шпиона компании, весьма заинтриговало Гуино. Работая с Дага на участке, он не раз возвращался к этой теме, стараясь выведать подробности о занятиях Чагды. Но Дага больше занимали те соседи, у которых можно было почерпнуть полезные сведения и практические советы, поэтому скрытная жизнь Чагды его ничуть не интересовала. Ничего стоящего Гуино не удалось выудить у напарника, и он решил заняться этим вопросом сам.
— Ты учился когда-нибудь грамоте? — спросил он как-то у Дага.
— Давненько это было. Отец учил меня читать. Но с тех пор я в руках не держал книгу.
— А что если нам заняться с тобой? Чтобы не скучать по вечерам.
— Наработаешься, оно и не скучно. До постели бы поскорей добраться.
— Ну, это в горячую пору. Дело, однако, твое. А я попробую.
Он специально выбрал дождливый день и отправился к соседу. Долго барабанил в калитку, и, наконец, ему открыли. Узнав гостя, Чагда вынужден был пригласить его в дом. Но как показалось Гуино, причиной был здесь не только дождь. Из-под капюшона с неприкрытым любопытством блеснули розовые глазки, так прямо и впились, словно когти. Похоже, что Чагда сам не прочь побеседовать с ним.
Гостиная была обставлена богато, сравнительно с тем, что довелось видеть Гуино. Чагда явно принадлежал к привилегированному сословию. А его уединение и боязнь шпионов по всей вероятности объяснялась тем, что он либо важный сановник, впавший в немилость властей, либо оппозиционер, ждущий своего часа. Но ни прошлые, ни нынешние затруднения, а они, надо полагать, были у него, не повлияли на его материальное положение. По стенам висели ковры, портреты в тяжелых золоченых рамах, полки и шкафы набиты книгами, увесистыми фолиантами в кожаных переплетах. Кресла обтянуты шелком, в буфете хрустальная и серебряная посуда. В огромной люстре из разноцветных стекляшек горело несколько электрических лампочек, хотя на улице было еще светло. Вероятно, хозяин не особенно любил дневной свет и плотно занавешивал окна.
