Андрей Балабуха - Нептунова арфа (с сокращениями)
Матрос легко скантовал к люку ящик и столкнул вниз. Стентон проводил посылку взглядом. Еще в воздухе вокруг контейнера вздулись два поплавка тугие ярко-оранжевые колбасы, заметные даже издали. В тот же миг металлические створки сомкнулись, и после дневного света белые плафоны осветительной сети показались тусклыми и унылыми. Дирижабль уже дал ход, как вдруг пол под ногами легко дрогнул, потом надавил на подошвы - не то чтобы сильно, но так, что Стентон успел это почувствовать. Значит, их подбросило. По ощущению - метров на тридцать-сорок. Словно сбросили аварийный балласт. Впрочем, никакого аварийного балласта на дирижаблях "Транспасифика" нет - не та конструкция. А значит...
Уже у самых дверей рубки Стентон ощутил второй толчок, слабее первого.
Дирижабль, спускаясь, описывал циркуляцию малого радиуса. Под самым полом рубки проскользнули мачты тунцелова, потом Стентон заметил на поверхности океана - впереди по курсу и румба на три вправо - яркий кружок, раскрашенный черно-оранжевыми секторами: Бутч сбросил сигнальный буй. Это второй толчок. А первый?
- Седьмой трюм, Сид, - не оборачиваясь, сказал Андрейт. - Сработал большой люк.
Стентон уже сидел в своем кресле. Он протянул руку и вдавил клавишу селектора:
- Командир к суперкарго. Кора, что было в седьмом трюме?
Хотя Кора ответила почти мгновенно, он все же успел подумать, что седьмой трюм - это хорошо, потому что это самый маленький из всех тринадцати грузовых отсеков дирижабля. И еще он успел обругать автоматику, потому что самопроизвольное открытие большого люка - это... А если бы открылся люк второго трюма, пока они стояли там и провожали взглядом посылку...
- Седьмой трюм, - сказала Кора. - Глубоководный аппарат "Дип-Вью 10000". Отправитель - компания "Корнинг гласс уоркс". Владелец - ПУТЕК [Pacific Undersea Test and Evaluation Center - Тихоокеанский центр подводных исследований и измерений]. Адресат - океанографическа лаборатория Международной базы Факарао.
- Спасибо.
- Почему "было", Сид? - спросила Кора, но Стентон ее уже не слушал.
- Кора, через пять минут я буду в седьмом трюме. Прошу вас быть там же. И прихватите сопровождающего фирмы, как его - Кулиджа? - Он отключил селектор. - Подвесимся над буем, Бутч. Джо, свяжись с базой Факарао и с управляющим перевозками. Я пойду посмотрю, как все это выглядит на месте.
Кора ждала его сразу за дверями трюма.
- А Кулидж где? - спросил Стентон. Он прошелся по трюму - люк уже был закрыт, и, казалось, здесь ровным счетом ничего не произошло. Все было как положено. Вот только... Это что такое?
В самолете количество проводов измеряется десятками километров. В дирижабле - сотнями. Но чтобы провода, да еще так небрежно, явно на скорую руку сплетенные, выходили из распределительной коробки и волочились по полу...
- Что это такое?!
- Капитан... - Кора стояла перед ним, и в лице ее было что-то неживое. - Кулидж... там.
У Стентона заныли скулы:
- Где?
Кора молча показала рукой вниз.
Так! Стентон понял, что это конец.
- Зачем?
- Ему нужно было что-то проверить... Он попросил разрешения поработать в аппарате, и я... Я разрешила.
Стентон положил руки ей на плечи.
- Вот что, Кора. Запоминайте. Это приказ. Вы ничего не знали. Это я дал разрешение Кулиджу работать в аппарате во время транспортировки. Поняли? Я. А вы ничего не знали.
Стентон резко повернулся и вышел из трюма. Картина была до отвращени ясной. Этот идиот залез в свой "Дип-Вью", разряжать аккумуляторы ему жалко стало, и он присоединился к бортовой сети. Нашел распределительную коробку, руки бы ему, подлецу, оторвать, подсоединился, запитал внешние вводы аппарата... А когда замкнул цепь, автоматически сработал замок люка. Смотреть надо, куда присоединяешься, болван!
3
Дуракам счастье, подумал Аракелов. Плюхнуться с дирижабля в Тихий океан - и угодить на плоскую вершину гайота... [гайоты - плосковершинные подводные горы, открыты Хессом во время второй мировой войны] То же самое, что выпрыгнуть из самолета над Ленинградом и угодить в собственную постель... Свались он в километре к северу, югу, востоку или западу, все равно - и не пришлось бы сейчас даже помышлять о спасательных работах. Ведь "Дип-Вью" рассчитан на десять тысяч футов, грубо говоря, - на три километра. А глубина в этом районе вдвое больше... Впрочем, не такое уж счастье: сидеть, потирая синяки, и смотреть, как медленно истощается твой жалкий кислородный ресурс.
- Мы к ним ближе всех, - сказал штурман. - Два с половиной, максимум три часа фул-спита [fool speed - полный ход]. Отозвался еще какой-то японец, у него донный робот-двухтысячник на борту, но ему идти минимум часов семь. Так что рассчитывать на него не приходится.
- Сейчас туда идут две патрульные субмарины из отряда Гайотиды-Вест. Буй с маячком с дирижабля сбросили, но точного места это не дает, только ориентировочный квадрат поиска... Если патрули обнаружат этот самый "Дип-Вью", они сэкономят нам, по крайней мере, час работы, а то и больше, - добавил капитан.
Зададаев, руководитель группы подводных работ экспедиции, или, по его собственному определению, "оберсубмаринмастер", хлопнул Аракелова по плечу:
- Итак, вводные, Александр Никитич. "Дип-Вью" лежит на грунте ориентировочно на глубине девятисот метров. Кислородный ресурс аппарата девять часов, энергетический запас - семьдесят два часа, последнее, впрочем, принципиального значения не имеет. Самостоятельно отделить аварийный балласт и всплыть Кулидж не может - аппарат к погружению подготовлен не был, не вынуты контрольные чеки. По данным, сообщенным фирмой-изготовителем, всего контрольных чек девять. Таким образом, ваша задача сводится к следующему: обнаружить глубоководный аппарат, вынуть контрольные чеки и подать сигнал Кулиджу; если он почему-либо не сможет включить систему отделения балласта, осуществить это снаружи. Все.
Аракелов кивнул. Ясно. В принципе - простейшая спасательная операция в горизонте ноль девять - один ноль.
- Тогда пошли, - сказал Зададаев. - Лучше подготовиться заранее, чтобы к подходу была готовность ноль.
- Международники, - ворчал Аракелов, выходя вслед за Зададаевым из рубки. - М-международники, чтоб им... Голубой флажочек с глобусиком... Эмблемочка! Другую бы им эмблемочку!
- Какую? - полюбопытствовал Зададаев.
- Лебедь, рак и щука на лазоревом поле.
Зададаев коротко хохотнул.
- За что вы их так, Александр Никитич?
- Вечно у них ЧП на ЧП... Кто в лес, кто по дрова. А потом люди тонут. Нет, ну какой болван пустит инженера обслуги в аппарат во врем транспортировки? Под суд за это надо! Я ж говорю - лебедь, рак и щука на лазоревом поле...
- А равнодействующая куда?
