Михаил Башкиров - Смейся...
— Случались когда-нибудь аварии флайтингов над Оазисом?
— Такое исключено. Автопилот не позволит, да и удавы на подлете срежут.
— А если все же посторонний ненароком угодил в Оазис и вновь добрался до Станции героическим броском? Кардаш наверняка замнет подобную историю.
— Не оставляешь мысли встретиться с Главным?
— Фантазирую… Но на Станции мне порядком надоело. Не выдержу и стартую раньше положенного.
— Ангар откроется во время форсажа, но лучше не рисковать. Выгонят из доставщиков с треском.
— Кстати, любопытно. И Елена Владимировна, и Кардаш старательно убеждали меня о нереальности Глаза Орфея.
— Камень не имеет официального статуса, о нем не сообщали по инстанциям, и после пропажи все, кто связан с Бетой, делают вид, что камня не существует и не существовало. Я же спасаю их реноме. Подготавливаю почву для будущих событий. Создаю романтический ореол и нейтрализую подозрения. Попробуй теперь разберись, был ли Глаз Орфея или его выдумали!
— Не ценят они ваших заслуг! Двину-ка назад… Еще Кардаш хватится…
— Увидимся за обедом.
21
Выбравшись из трубы, Антон снял китель, походил по ангару, потом залез в готовый к старту флайтинг, задраил фонарь, распял китель на автопилоте, расстегнул рубаху и включил кондиционер.
Странно… Там, в лаборатории, визит в Оазис к Главному не вызывал сомнений… Компакт должен быть вручен, и точка… Но пока полз обратно, энтузиазма поубавилось…
Антон вытащил из кобуры компакт, вытряхнул янтарь на ладонь.
Вот и льдинка потеплела… Да и цвет изменился!.. Тревожная синева с фиолетовым оттенком… Ну что ж, Елена Владимировна не пожалеет о своем выборе… Отступать поздно… Все равно Медяк раззвонит… Крути не крути, Оазиса не миновать… Остается заблокировать автопилот, взлететь, сымитировать вынужденную посадку и заблудиться в Оазисе… Но прежде не мешает проверить сведения, полученные от Медяка… Сыграть в откровенность с гравилетчиком: рассказать ему о компакте для Главного. Возьмется передать — значит, Главный точно в Оазисе.
22
Гравилетчик, засунув руки в карманы, замысловато кружил по холлу. На столике лежал компакт, присоединенный к разряднику. Скомканная пленка поблескивала на полу за ножкой кресла.
— Я не вовремя? — Антон встал перед гравилетчиком.
— Всегда рады, — гравилетчик качнулся с каблуков на носки. — Это из-за тебя я здесь торчу? Начальство приказало сторожить. Не подпускать к лабораторному сектору.
— Спасибо за откровенность.
— Ох, и разочаруется Кардаш… Он же собрался накрыть кое-кого в боксе у Главного.
— Медяк голограммами заинтересовался.
— Внушал ему, чтобы не лазил за голограммами ночью, да, видно, не утерпел, растяпа.
— Я к вам по делу. Хотел еще в прошлый раз, но не решился… У меня незарегистрированный компакт для Главного от Елены Владимировны. Выручайте.
— Медяку показывал?
— Конечно, нет.
— Кардашу не понравится.
— Елена Владимировна сказала: в трудную минуту обратись к гравилетчику.
— Занятная особа… Ладно, попробую завтра.
— А нюхачи за это время Главного не кокнут?
— Давай компакт, а то начальник объявится.
— Сейчас принесу. Спрятал в комнате, — Антон шагнул к двери.
Гравилетчик повернулся к столику.
Не заходя в резервную комнату, Антон проскочил коридор и на эскалаторе — в ангар.
Надо успеть, пока Кардаш разбирается с Медяком… Глупо упускать такой шанс…
23
По крутой спирали Антон поднял флайтинг в сплошную облачность и, заложив глубокий вираж, вынырнул уже над рекой, вдали от каменистой долины с замаскированной Станцией, и вышел на бреющем по руслу.
Разреженный лес тянулся по обеим берегам. На пестрых цветущих полянах вздымались гигантские деревья; кое-где в обширных кронах среди пышной сизой листвы проглядывало что-то оранжевое и сферическое.
Когда на правом берегу обозначились зазубренные контуры городских развалин, а за ними — четкое, радужное пятно Оазиса, Антон ослабил пальцы на штурвале, и флайтинг вдруг строптиво дернулся, коварно накренился и беспорядочно закувыркался.
Медные удавы!.. Подкараулили…
Антон рванул рычаг катапульты, почувствовал, как кресло выстрелило в зенит, и услышал над головой хлопок парашюта.
Пикирующий флайтинг поглотила спокойная, широкая река, а парашют сначала потащило к развалинам, а потом отнесло на противоположный берег и бросило на пологий холм. Парашют отцепился от кресла и опал.
Расстегнув ремни, Антон оперся о подлокотники, высвободил ноги и, оттолкнувшись от сиденья, плюхнулся на упругий, благоухающий склон и распластался на плотной траве. Скрученные пружины сомкнутых листьев держали Антона на поверхности, и только локти и колени чуть продавливали крупчатую росыпь бледно-желтых цветов.
Вроде порядок?.. Мягкая посадка… Жаль, далековато от Оазиса. Ветер не вовремя переменился… Если бы угадать момент атаки… А вдруг никакого удава не было? Надо было попробовать выровнять флайтинг. Чего запаниковал и поторопился с катапультированием? Нет, штурвал заклинило крепко, что-то ведь спровоцировало аварию, парализовало автоматику привода…
Антон поднялся, балансируя руками и не разгибая колен, повернулся к утопленному креслу. Трава завибрировала, натужно заскрипела.
Надо поскорей сматываться, пока со Станции не послали спасательную экспедицию…
Вцепившись в подлокотники, Антон выдрал кресло — следом из темной пробоины вознесся удушающий терпкий запах. Не выпуская кресла, Антон отпрыгнул подальше в сторону и свалился набок. В носу засвербило, потекли слезы, он сел, перевернул кресло. Выдрав крышку и снова чихнув, запустил пальцы в стылое металлическое нутро. Вместо аккуратно упакованных питательных тубов и дозированных медикаментов увидел одиноко висевшую зажатую амортизаторами длинную тяжелую железяку.
Наверное, кто-то из доставщиков подшутил… Буйное надо иметь воображение, чтобы заменить НЗ на доисторический гаечный ключ. Ну ладно, пригодится для самообороны…
Антон заткнул ключ за ремень, прочихался, размазал слезы по щекам и начал спускаться с холма, полуприседая и касясь растопыренными пальцами рук дурманящей и колеблющейся массы.
Он держал ориентир на громадное дерево впереди на мутной поляне.
Подгоняемый травяным батутом, Антон врезался грудью в пограничный куст и, исцарапавшись, пробился на поляну.
Корни пучили дернину. Антон присел на плоскую кочку, оплетенную корявыми отпрысками, бросил под ноги ключ, расстегнул ремень — кобура от жестких веток не пострадала. Он встал, подпоясался и, размахивая ключом, побрел к неохватному выщербленному стволу.
