Виталий Забирко - Теплый снег
Кралек поднял голову и посмотрел на неё из-под спутанных, свисающих на лицо длинных волос.
— Ладно, — сказал он. — Посчитались за концерт. Один-один.
И тут же, сгребя растопыренными пальцами снег, неожиданно быстро метнул в её сторону снежок. Марта ловко увернулась и, смеясь, отбежала за палатку.
— Месть, между прочим, — ехидно заметила она из-за укрытия, — есть порок человеческий. А месть мужчины женщине — порок вдвойне!
В первый момент Кралек хотел догнать её и окунуть головой в сугроб, дабы воплотить в жизнь двойной человеческий порок, но пристыженное мужское рыцарство удержало его.
— Пусть будет два-один, — великодушно махнул он рукой и, сделав с разбегу несколько сальто, умчался в снежную пустыню, совершая свой ежеутренний трёхкилометровый пробег.
Из палаток стали выбираться члены экспедиционного отряда, и лагерь ожил, наполнившись утренним гамом. Последним из палатки выбрался Казимир, невыспавшийся, с осунувшимся лицом и красными глазами. В отличие от всех, он уже был одет, и создалось впечатление, что спать он не ложился.
— Кто это у нас тонкий эстет, — недовольно буркнул он, жмурясь на солнце, и решительным шагом направился к «дилижансу». — Крутить по утрам серьёзную крелофонику — просто кощунство, — бросил он, проходя мимо Марты.
Марта хмыкнула.
— С добрым утром! — сказала она в спину Казимира. Тот что-то пробормотал, кажется, извиняющееся и, забравшись в «дилижанс», отключил запись.
Марта поморщилась. Если ты не выспался и с утра не в духе, то не к чему срывать раздражение на окружающих.
Пока члены экспедиционного отряда занимались утренним моционом, Марта успела расстелить походный коврик, вырастила обеденный стол и принялась сервировать его. Она не успела полностью накрыть на стол, когда к ней, прыгая на одной ноге и пытаясь на ходу натянуть на себя комбинезон, приблизился Кралек.
— Что у нас сегодня на завтрак? — спросил он и, справившись наконец с комбинезоном, запустил пальцы в салатницу.
— Не хами! — ударила его по руке Марта. — Прямо ребёнок маленький!
— Опять стандартный завтрак, — привередливо поморщился Кралек, облизывая пальцы.
— Зато съедобный, в отличие от твоего вчерашнего ужина!
Подошедшие сзади Боруся и Никола обидно засмеялись.
— Да что вы понимаете в шашлыках с перцем! — оскорблённо возвестил Кралек.
— В перце с шашлыками, — поправила Боруся, садясь в кресло. По-моему, твой вчерашний ужин можно рассматривать только как диверсию или саботаж. Какое из этих двух определений тебе больше нравится для занесения в экспедиционный журнал?
— Саботаж, — вздохнул Кралек. — Саботаж экспедиционной партией гурманского ужина и искусства дневального.
— Садись, гурман, — хмыкнула Марта. — А то я сейчас не пущу тебя за общий стол, выращу отдельный и подам вчерашние шашлыки. Ещё остались.
— Три-один, — мгновенно сориентировавшись, сдался Кралек и юркнул за стол.
Все снова засмеялись.
— С добрым утром. — К столу подошла Наташа, на ходу встряхивая мокрыми волосами. — Что за смех?
Она быстро окинула взглядом стол, выхватила пальцами из тарелки сардинку и отправила её в рот.
— Угу-м… Сегодня есть можно.
Затихший было смех взорвался гомерическим хохотом.
— «И ты, Брут!» — простонал Кралек.
Наташа передёрнула плечами, села за стол и принялась накладывать в свою тарелку жареный картофель.
Последним подошёл Казимир. Он молча обошёл стол и сел рядом с Николой. Так же молча подцепил вилкой лист салата и положил на тарелку.
— Только что пытался связаться с «червем», — мрачно буркнул он в сторону Николы. — Полное молчание. — Он раздражённо бросил вилку на стол.
Никола кивнул и отпил из стакана глоток томатного сока.
— Марта, — сказал он, — после завтрака запрограммируйте «землеройку» на поиски «червя» с приказом о возвращении. Да, и ещё. Начинайте потихоньку свёртывать лагерь. Сегодня последний полевой день — завтра возвращаемся на базу.
Марта недоумённо вскинула брови. Кралек что-то возмущённо промычал набитым ртом и через силу глотнул:
— Мы же только начали работы!
— Если до завтра связь не восстановится, — твёрдо сказал Никола, возвращаемся.
— «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», — шумно вздохнула Боруся. Плакали мои образцы под ледяным щитом.
Кралек невнятно чертыхнулся.
— Что бы ни творилось на белом свете, — флегматично заметила Наташа, — всё к лучшему.
Казимир одарил её испепеляющим взглядом, но на Наташу это не произвело ровно никакого впечатления. Она демонстративно продолжала есть с тем же аппетитом.
— Может, это действительно эксперимент Друа? — с надеждой в голосе спросила Марта.
— При чём здесь Друа! — поморщившись, отмахнулся Казимир, но тут же, осёкшись, удивлённо посмотрел на Марту. Версии об эксперименте Друа за столом никто не высказывал.
Марта густо покраснела, низко наклонилась над тарелкой и стала быстро поглощать завтрак. Казимир невесело хмыкнул и отвёл взгляд.
Окончание завтрака прошло вяло, в полном молчании. Казалось, вместе с завтраком пережевывается неудобоваримая новость о свёртывании работ. Слышалось только редкое позвякивание вилок о псевдофарфор.
Первым закончил есть Никола. Он отодвинул тарелку, допил сок и легонько хлопнул ладонью по столу.
— Попрошу не расхолаживаться, — проговорил он, вытирая рот салфеткой. — Сегодня ещё рабочий день.
Марта исподтишка окинула взглядом стол. Все уже поели, и только Казимир, так и не притронувшись, отодвинул свою порцию. В другой раз Марта заставила бы его съесть всё, но сейчас промолчала и принялась убирать со стола.
— Запланированные на сегодня исследования придётся отложить, — сказал Никола. Он подождал, пока Марта уберёт, и продолжил: — Проведём общую экспресс-разведку, чтобы иметь ориентировочную картину для нашей дальнейшей работы.
— Тяп-ляп, — недовольно пробурчал Кралек.
— Повторяю, — повысил голос Никола, — для нашей дальнейшей работы. Будем надеяться, что это просто досадное недоразумение и самое большее через неделю мы сможем продолжить наши исследования.
— Надеяться… — поморщилась Боруся. — Собственно говоря, а что нам ещё остаётся делать?
— Вот и хорошо. Полагаю вопрос решённым и дискуссию оконченной. Сегодня нам предстоит немало, поэтому наметим план работы. Казимир, создай, пожалуйста, карту.
Казимир молча кивнул и, помассировав пальцами набрякшие от бессонной ночи веки, откинулся на спинку кресла. Обеденный стол опал, врастая в походный коврик, а на его месте объёмно спроецировалась полупрозрачная толща ледяного щита.
