Виталий Забирко - Теплый снег
— Я, конечно, человек посторонний, — нарушил молчание Бронер, — и не мне, как говорится, судить. Я не знаю, как расценят на Земле происшедшие здесь события. Но мне кажется — это подвиг.
Кронс недоумённо посмотрел на него, вздохнул и принялся есть. Бронер смешался. Кажется, он сморозил глупость.
— Скажите… — медленно проговорил он, пытаясь перевести разговор на другую тему. — А этот, третий пассажир… Он кто?
Кронс поморщился.
— Одам Косташен, — сказал он, не прекращая есть.
— Родственник известного крелофониста?
— Нет. Он сам.
Бронер удивлённо вскинул брови.
— Скажите, пожалуйста!.. — недоверчиво покрутил он головой и тоже взялся за вилку. Он был рад перемене разговора.
— Вы знаете, — доверительно сообщил он, — моя жена просто мечтает попасть на его концерт.
— Не знаю, — безразлично буркнул Кронс. Затем вдруг поднял голову и внимательно посмотрел в глаза капитану. — Вряд ли. По-моему, у него всё-таки проснулась совесть.
Капитан непонимающе посмотрел на него.
Но Кронс оказался прав. Года через два Бронеру с женой удалось попасть на концерт крелогруппы, в который раньше выступал Косташен. Им понравилось, несмотря на то, что критики отмечали весьма посредственное исполнение, сетуя на отсутствие лидера. Но никто и никогда больше не слышал имени крелофониста Одама Косташена.
1976 г.
