Наталья Суханова - В пещерах мурозавра
- Деточка, што ето ты сосешь?
Фима так задумался, что от неожиданного голоса Тихой сразу сглотнул конфету.
- Ни-чего! - сказал он, заикнувшись.
Нюня-то знала, что теперь уже плохого не будет и подошла ближе.
- Как же так, ничего? Ишел и сосал! Што же ты, Ехвимочка, старого человека обманываешь, а? Сам ишел, а за шщочкой конхвету сосал!
- Да нету, нету у меня конфеты! - испуганно сказал Фима и даже рот раскрыл.
Бабушка Тихая так и подсунулась сразу к его раскрытому рту, но не стала глядеть, а, зажмурившись, понюхала.
- Конхветой и пахнеть! - мечтательно сказала она. - Душистая конхвета. У нас таких нету. Я такой сроду не пробовала.
Фима даже рот забыл закрыть от изумления.
- Ехвимочка, деточка! - совсем сладким голосов заворковала Тихая, а сама так и сверлила его немигающим взглядом. - Што за конхвета? Как она прозывается, а?
- Может быть, "Дорожные"? - неуверенно сказал Фима.
Бабушка Тихая снова уткнулась в самое его лицо вздрагивающим носом и убежденно ответила:
- Не! Никакеи оне не "Дорожные".
Фима полез в карман, достал оттуда конфету и внимательно посмотрел на нее. Тихая и Нюня тоже наклонились и внимательно посмотрели. Обертка была золотистая, а на ней - черный слон с красными пальцами.
- "Зоологические", - прочел Фима и не успел и глазом моргнуть, как Тихая выхватила конфету, мигом ее развернула и отправила в рот.
- Хорошая конхвета! - сказала она и даже зажмурилась. - Хорошая, а не та. У той вафля была.
Тихая завернула верхнюю юбку - на ней всегда было пять-шесть юбок - и сунула бумажку от конфеты в карман.
- И што же ето была за конхвета? - задумалась снова она. - Может, обвертку оставил?
Фима вывернул карманы, но обертки не было.
- Фима, а Фима, ты же фантик свернул и во двор пульнул, - вспомнила Нюня и опасливо покосилась на Тихую, но той сейчас было совсем не до чистоты.
- Ехвимочка, деточка, Нюнечка, золотко, порыскайте, а?
И сама первая бросилась во двор. Тщетно, однако, ползали они втроем по кустам и дорожкам: фантик как ветром сдуло.
- Он мог упасть в соседний двор, - подумала вслух Нюня, и Тихая сунулась было к забору, но оттуда на нее рявкнул здоровенный пес.
- Поразводили тварь собачью! - чуть не расплакалась Тихая и, махнув рукой, двинулась к дому. В сгорбленной ее спине было столько безнадежности, что Фиме, наверное, жалко ее стало, и он предложил:
- А можно посмотреть у нас в вазочке, вдруг еще такая конфета есть.
Бабушка Тихая так и встрепенулась:
- Ехвимочка, посмотри!
Пока они перерывали конфеты в вазочке и в серванте, Нюня смотрела на Фимин стол.
Сундучок был открыт, и сверху в нем лежала толстая тетрадь. Нюня подошла ближе, чтобы заглянуть, что под тетрадью, но Фима сердито захлопнул крышку так что сундучок звякнул своими замочками.
Не то чтобы Нюня после этого обиделась - так уж получалось, что она на Фиму почему-то не могла обижаться, - просто ей вдруг стало так грустно! Нюня вышла и посидела во дворе, пока ей не стало снова любопытно. Тогда она поднялась на веранду и посмотрела в окно бабушки Тихой.
- Ехвимочка, детка, сам понюхай, - говорила как раз та.
Нюня глянула и ахнула - бабушка Тихая развязывала и давала нюхать Фиме свои баночки с медом, а Фима нюхал, слушал и говорил с уважительным удивлением:
- Вот елки-палки - ничего себе!
- Етот желтый понюхай, а потом етот, со зерном! Откуда его пчелка брала? Да ты нюхай, нюхай! Молодой, а нос совсем не работаеть. Акацию уже разнюхать не можешь! Ан акация-то разная. Ну, этот-то и сопатый разнюхаеть - липу ни с одним цветком не спутаешь. Ты нюхай, нюхай, Ехвим! Пчела-то, она хочь умная, да жадная. Положь сахар у керосин - она и керосин жрать будеть! Мураш умнее мураш на што зря не полезеть. А сахарин даже и пчела, на что жоркая, исть не станеть. Вот иди сюды, Ехвим, я тебе насекомому уму-разуму учить буду.
Дальше началось такое, что Нюня и думать забыла о своей обиде. Все горшки с цветами, какие были, и все баночки с вареньем и медом, и все вазочки с конфетами, и коробку с конфетными обертками бабушка Тихая с Фимой обнюхали, как собаки. Фима, правда, хотел и на вкус попробовать, только бабушка Тихая ему не дала, прикрикнула:
- Нюхать нюхай, а языком не загребай: не про тебе наживалось!
Нюня подвинулась поближе к окну, но Тихая повела своим дрожащим носом.
- Девчонкой пахнеть! - с отвращением сказала она и захлопнула окно. Так что Нюня уже слышать ничего не могла - только видела. как Тихая с жадным лицом, а Фима с лицом размышляющим нюхают все подряд.
В том, что бабушка Тихая обнюхивала каждую бумажку, ничего удивительного не было - сладенькое она любила. Но вот чего мальчик Фима обнюхивал каждую обертку, и каждую баночку, и цветы, и листья, и даже землю - этого Нюня понять не могла.
Глава 11
Дядя Люда от верблюда
Это тоже было удивительно - дядечка с женским именем. Уже потом Нюня узнала, что у него просто иностранное имя - Людвиг и что он старый друг еще Фиминого папы. А у Фиминого папы было странное имя - Ревмир, если перевести на обыкновенный язык, то означает - революция и мир. Но тогда ничего этого Нюня еще не знала. Она просто мела веранду и пела прекрасную песню:
Ат за-ры да за-ры,
ат темна-а да темна
а любви га-ва-ры,
пой гу-тарная струна.
Она и не видела, как подошел дядечка и рассмеялся так, словно никогда в жизни не слышал эту песню.
- Мадемуазель, - спросил он, отсмеявшись, - Морозовы здесь живут, я не ошибся?
- Я не падмузель, - сказала Нюня. - А вы кто?
- Я дядя Люда от верблюда, - сказал в лад дядечка, и дальше тоже, как стихами: - А это что, избушка-развалюшка? А может, это немножко - домик на курьих ножках? А где пилигрим Ефим? Играет гаммы? Рвет букет для прекрасной дамы? Открывает тайны природы? Подводит к анодам катоды?
В это время выбежала Ольга Сергеевна, красивенькая Фимина мама, и закричала:
- Людочка! Не забыл?! Какой же ты умница! Фимка будет рад без памяти. Господи, Людочка, двенадцать лет ему исполняется. А давно ли он учился ходить? Давно ли он лопотал непонятное, а ты его так смешно "переводил"?!
- Но я не познакомился с прекрасной "падмузель", - сказал смешной дядечка. - Как вас зовут? Девочка-припевочка? Птичка-невеличка?
- Меня зовут Ню... Анюня...
- Анюня-горюня, прелестное имя Анна, - сказал смешной дядечка и, полуобняв ее за плечи, двинулся вслед за Ольгой Сергеевной.
Он же держал Нюню за плечи, поэтому и получилось, что Нюня тоже пошла в гости.
Фима вылетел навстречу и так радостно закричал, что Нюня никогда бы и подумать не могла, что он может кому-нибудь так обрадоваться. Дядя Люда поздравил Фиму с днем рождения и стал вынимать подарки: химический набор, трехцветный фонарик, микроскоп, и Ольга Сергеевна все говорила:
