Айзек Азимов - А. Азимов, Г. Уэллс
– Остановите их, инспектор. Остановите их! – умолял хозяин.
Тут заговорил Р. Дэниел. Не прилагая видимых усилий, он перекрыл шум множества людских голосов.
«Конечно же, – в десятый раз подумал Бейли, – ведь он не…»
– Еще один шаг вперед, и я открою огонь! – сказал Р. Дэниел.
– Бей его! – крикнул кто-то из самых задних рядов, но на мгновение все застыли на месте.
Р. Дэниел тем временем легко вскочил на стул, а оттуда перебрался на транстексовую витрину. Холодный флуоресцирующий свет, струившийся сквозь полоски тонкой поляризованной молекулярной пленки, падал на его бесстрастное, гладкое лицо и придавал ему какой-то неземной вид.
«Неземной, еще бы», – подумал Бейли.
Никто не двигался с места, а Р. Дэниел ждал со спокойным, но грозным видом.
– Вы говорите себе, – решительно произнес Р. Дэниел. – «У него в руке нейтронная плеть или „щекоталка“, и если мы все бросимся на него, то пострадают один или двое, да и те потом придут в себя. А мы тем временем разнесем здесь все, и пусть летят в космос закон и порядок». – Голос его был ни суровым, ни злым, а авторитетным и уверенным. Он продолжал: – Вы ошибаетесь. У меня бластер, притом весьма мощный. Я им воспользуюсь и не стану целить поверх голов. Пока вы до меня доберетесь, я поражу многих, а может быть, большинство из вас. Я говорю серьезно.
Где-то в задних рядах произошло движение, но толпа больше не росла. Кто-то еще останавливался из любопытства, но у дверей толпа значительно поредела. Передние стояли, затаив дыхание и отчаянно стараясь выдержать напор сзади.
Напряженную тишину прервали вопли женщины в шляпке:
– Он убьет вас! Я не виновата! Выпустите меня отсюда!.. – Она обернулась и оказалась лицом к лицу с плотной стеной набившихся в помещение мужчин и женщин. Она упала на колени.
Движение к выходу усилилось еще больше.
Р. Дэниел соскочил с витрины и сказал:
– Сейчас я пройду к выходу. Я уничтожу любого, кто прикоснется ко мне. Когда я дойду до двери, то застрелю любого, кто сунется не в свое дело. Что касается этой женщины…
– Нет, нет, – раздался ее пронзительный голос. – Я не виновата, мне не нужно никаких туфель! Мне нужно скорее домой…
– Эта женщина, – продолжал Р. Дэниел, – останется здесь, пока ее не обслужат.
Он сделал шаг вперед. Толпа молча смотрела на него. Бейли закрыл глаза. «Я здесь ни при чем, – думал он в отчаянии. – Сейчас совершится убийство, и произойдет нечто неповторимое…» Но ведь ему навязали в партнеры робота. Роботу дали равные с ним права.
Нет, это не оправдание. Это ясно. Он мог остановить Р. Дэниела в самом начале. Он мог вызвать полицейскую машину раньше. Вместо всего этого он разрешил Дэниелу действовать самостоятельно, а сам почувствовал трусливое облегчение. Когда же он признался себе, что просто-напросто в данной ситуации личность Р. Дэниела взяла верх, то стал противен самому себе. Робот взял верх…
В магазине было тихо – ни криков, ни проклятий, ни стонов, ни жалоб. Он открыл глаза.
Толпа расходилась.
Хозяин магазина понемногу приходил в себя; он поправлял сбившийся пиджак, приглаживал волосы и посылал угрозы по адресу бунтовщиков.
Снаружи донеслось характерное завывание сирены полицейской машины. «Как всегда, к шапочному разбору», – подумал Бейли.
Хозяин дернул его за рукав:
– Давайте уладим это дело, инспектор.
– Да уж все улажено, – сказал Бейли.
Отделаться от полицейских было нетрудно. Они прибыли, чтобы рассеять собравшуюся на улице толпу. Полицейские не знали, что здесь произошло, а к их приезду улица уже очистилась. Бейли представил им происшедший инцидент как весьма незначительный и совершенно не упомянул об участии в нем Р. Дэниела.
Потом Бейли подвел Р. Дэниела к железобетонной башне какого-то здания.
– Слушайте, – сказал он ему, – я вовсе не стараюсь отбивать у вас хлеб, понятно?
– Отбивать у меня хлеб? Что это значит?
– Я не сообщил о вашем участии.
– Мне не знакомы все ваши обычаи. В нашем мире положено давать полный отчет, у вас, возможно, это не так. Во всяком случае, беспорядки предотвращены, а это самое главное, не так ли?
– Не совсем. Выслушайте меня… – Вынужденный говорить злым шепотом, Бейли тем не менее старался придать свои словам как можно больше убедительности. – Никогда больше не делайте этого.
– Никогда не настаивать на соблюдении закона? В чем же тогда моя задача?
– Никогда не угрожайте человеку бластером.
– Я бы не выстрелил ни при каких обстоятельствах, Илайдж, и вы это прекрасно знаете. Я не могу причинить вреда человеку. Но, как вы убедились сами, мне и не пришлось стрелять. И я знал, что так и будет.
– Вам просто здорово повезло, что не пришлось стрелять. Никогда больше не рискуйте. Я сам мог пустить им пыль в глаза.
– Пыль в глаза? Зачем?
– Неважно. Поймите суть того, что я вам втолковываю. Я бы и сам мог пригрозить им бластером. Тем более, что он у меня всегда с собой. Однако ни мне, ни вам нельзя ввязываться в подобные авантюры. Гораздо безопаснее вызвать машину, чем проявлять героизм в одиночку.
Р. Дэниел задумался. Он покачал головой.
– Мне кажется, вы ошибаетесь, Илайдж. Меня информировали о том, что, кроме всего прочего, землян, в отличие от жителей Внешних Миров, с детства приучают подчиняться авторитетам. По-видимому, это результат вашего образа жизни. Как вы убедились, одного решительного человека оказалось вполне достаточно. А то, что вы вызвали полицейскую машину, было в действительности лишь выражением вашего почти инстинктивного желания переложить ответственность на другого. Должен признаться, в нашем мире мой поступок не нашел бы себе оправдания.
– Если бы они узнали, что вы робот…
– Я был уверен, что не узнают.
– Во всяком случае, не забывайте, что вы все-таки робот. Робот, и ничего больше. Простой робот. Как те, что стоят у прилавка.
– Совершенно верно.
– И что вы не человеческое существо. – Бейли никак не мог совладать с охватившей его злостью.
Р. Дэниел, казалось, задумался над этими словами.
– Разница между человеком и роботом, – наконец сказал он, – вероятно, не так важна, как разница между интеллектом и отсутствием интеллекта.
– Возможно, в вашем мире, – сказал Бейли, – но не на Земле.
Он взглянул на часы и с ужасом убедился, что опаздывает на час с четвертью. У него пересохло в горле при мысли, что Р. Дэниел выиграл первый раунд, в то время как он сам оказался совершенно беспомощным.
