Геннадий Прашкевич - Золотой миллиард
– Я нашла вас!
Возможно, новенькая и не искала Гая, но, наткнувшись, надо же что-то сказать.
Он готов был принять любой вариант, тем более, что до вылета в Ацеру оставалось всего два часа. Впрочем, само понимание того, что он находится в сердце Экополиса, наполняло Гая гордостью. Командировка на дальние Станции всегда открывает перспективы. Он не Ким Курагин, он не сорвется. Новенькая, конечно, ничем не напоминала Мутти, может, даже слишком спортивна, но в прекрасных зеленоватых глазах Гай видел будущее. Именно оно объединяло всех в этом зале. Прямо как настоящих заговорщиков.
– Почему вы так смотрите на меня?
– Вы похожи на мою сестру…
– Она здесь? Вы нас познакомите?
– К сожалению, это невозможно.
– Вы поссорились?
– О нет…
Она спохватилась:
– Простите меня. Вы же Гай Алдер.
Она, конечно, знала историю похищения Гайи.
– В детстве мы поклялись всегда быть вместе, – зачем-то объяснил он.
Она понимающе кивнула. Ее тоже радовал клуб. Люди вокруг кружились, никого при этом не задевая ни локтем, ни краем шуршащего платья. Напитки в необычных бокалах, мерцающее, ничего не напоминающее стекло, голографическая собака на подиуме гинфа. Фиолетовые тени на эмалевой стене. Надвигался час вопросов. Это тут тонко чувствовали.
«Северный Язык…»
«Ветры с северных Территорий…»
«Нацбез очищает Камышовое плато…»
«Декоративная каллиграфия…»
«Новая мораль…»
Оказывается, новенькая хорошо знала писателя. По крайней мере, Отто Цаальхаген откликнулся на ее зов сразу. В крупных кудрях, как в олимпийском венке, он подошел, окруженный учениками и почитателями, и сразу на Гая пахнуло потом – сладковатым, рассеивающимся.
– Что вы думаете о крысах?
Ученики и почитатели насторожились.
Все они были разные, но любой готов был кинуться на оппонента по первому приказу учителя, по одному лишь его кивку. На слова новенькой кто-то вызывающе приподнял бровь – в отяжеленных веках проглядывали древние северные корни, кто-то агрессивно сверкнул зеленоватыми глазами, вызывающе уставился на нее.
– Сильные твари.
Новенькая не разделяла убеждений писателя:
– Может, и сильные. Но мы никогда ими не восхищались.
– Попробуйте взглянуть на это с точки зрения самих крыс.
Ученики переглянулись. Каждое слово учителя казалось им откровением. А Гаммельнский Дудочник сразу и всерьез заинтересовался новенькой, даже облизнул толстые губы.
– Уроды обожают торты в виде пенных шапок, – сказал он, – Когда крысы разносили по Территориям легочную лихорадку, такие торты вошли в моду. Одни уроды исходили зловонной пеной, другие поедали торты. Сотнями тонн. Понимаете? Это называлось – съесть проблему.
– Кому-нибудь помогло?
– Тем, кто выжил. Сгустившаяся толпа увлекла писателя.
Скорее всего, он не узнал Гая. Или не захотел узнать. Со дня их последней встречи прошло семь лет. Новенькая раскрыла было рот, но человек в чудесном темном костюме потянул ее за руку.
Гай не огорчился.
Теперь он знал, что новенькая в зале, что она где-то рядом, а значит, ее всегда можно найти, надо лишь правильно определить течение человеческих потоков.
«Спешите за горизонт…»
«А если за горизонтом страшное?..»
«Разве вы не готовы к этому?..»
«Но если там нет ничего?..»
– Алдер.
Гай обернулся.
Он знал, что к нему подойдут.
Что-то должно было выделить пилота из толпы.
Человек, который поведет бокко над Территориями, должен чем-то выделяться. Он не раз бывал среди остальных. Он жил среди них. Сперва как беженец (специально подстроенный побег из Экополиса), потом как человек без особых интересов (но по тайному согласованию с Нацбезом). На Территориях никто за ним не следил. Все равно там, где есть нечего, один человек лишнего не съест. Железное здоровье пилота позволило ему трижды пройти реабилитацию. Но на Территории его больше не выпускали. Иногда только позволяли водить бокко в Ацеру. Ничто не выделяло его из толпы, разве что изящная крошечная золотая капелька на лацкане – признание многочисленных Заслуг.
– Тэтлер.
Гай кивнул.
– Я друг Дьердя.
– Это имеет какое-то значение?
– Он просил напомнить вам о сегодняшнем разговоре.
Узкое лицо пилота осветила улыбка – немного кривая, немного неправильная, но в этом был свой шарм. Наверное, он не случайно вспомнил Дьердя, держал что-то в своей удлиненной голове. Повел внимательными глазами в сторону проходившей пары:
– Счастливые лица…
– Здесь много счастливых лиц.
– Но эти счастливы по особому. У них похитили дочь. Всего год назад. Все равно они нашли силы остаться счастливыми, – Тэтлер испытующе разглядывал Гая. – Я знаю на Территории гнилой городок, уроды сплавляют туда похищенных ими женщин. Нечто вроде большого борделя для вымирающих. Там никогда не слышно смеха. А в Экополисе много счастливых пар. Видите, какие хорошие лица. Когда мы начнем строить новое будущее, здоровье пригодится нам прежде всего. Понимание этого помогает прятать тоску. Никто не знает, живы ли похищенные дети. Вам могу сказать, что смерть в таких случаях предпочтительнее. – Он улыбнулся. – Дьердь просил вам напомнить, что в Остальном мире человеческая жизнь вообще не имеет никакой цены. Всего лишь безликая масса, жаждущая грубых удовольствий. И не спрашивайте меня о сестре… – он понимающе коснулся руки Гая. – Я немало времени провел на Территориях, но вашу сестру не встречал, иначе упомянул бы о такой встрече в отчетах. Как живут похищенные, об этом тоже лучше не спрашивать. В конце концов все погибают. От грязи, от насекомых, от постоянных унижений.
– Зачем Дьердь просил об этом напомнить?
– У вас выразительное лицо. – Чувствовалось, что пилот присматривается к Гаю. – К вам хочется подойти. За вами будущее. Это несомненно.
И указал взглядом:
– Видите того человека?
– У него тоже что-то украли?
– Мечту, – кивнул Тэтлер. – Этот человек разработал принципиально новый тип скафандра. Для работы на лунных станциях. На марсианских такой тоже бы пригодился. Чудо-скафандр испытывался в самых гиблых местах, но так и остался без применения. Сами знаете, все космические программы погребены сейчас под проблемами Остального мира. Все наши средства, все наши силы уходят на борьбу с эпидемиями, на освежение Языков, на расчистку химических и радиоактивных свалок. Да, у этого человека украли мечту. Можно сказать и так.
– Об этом тоже Дьердь просил напомнить?
