Уоррен Фейхи - Фрагмент
Синтия знаком попросила у Персика подтверждения своим словам. Макклауд дважды показал поднятые руки с растопыренными пальцами.
— Персик сможет отправить вам запись через пятнадцать минут. Дайте нам спутниковую связь, Фред. Да, Джек, ты уже несколько раз говорил мне… нет тут у нас никакого секса. В первые четыре недели все в команде перетрахались друг с другом, а теперь мне приходится иметь дело с учеными, Джек, поэтому избавь меня от таких вопросов! Откуда мне знать, каким образом члены команды протащили на борт экстези? Как бы то ни было, это уже случилось, и нам еще сильно повезло, что нас с этим не засекли. Ясно? Ты что, шутишь? Нет, ты точно надо мной смеешься. Вот пусть тогда Барри попробует сделать шоу с учеными так, чтобы еще и секс был. Пусть, мать его так, он попробует сделать это сам, долбаный осел! Да еще при том, что они друг с другом грызутся! Клянусь, если бы на корабле еще осталось хоть несколько таблеток экстези, я бы им эту отраву завтра же в зеленый чай подмешала, Джек! Я предлагаю, чтобы мы вернулись к первоначальному уклону — к научному. Верно, Фред, приключение, вот именно! Спасибо тебе! А что происходит во время приключений, как не романы, Джек? Клянусь, если такой поворот не спасет это шоу, то можешь всенародно объявить о моей казни. Надеюсь, тебе не придется думать слишком долго, Фред? Отлично, мальчики, я очень рада, что нашла путь к вашему сердцу. И не волнуйтесь — завтра мы внесем свой вклад в историю телевидения!
— Есть контакт!
Синтия схватила Персика за руку и крепко сжала.
— Отличная новость, босс. — Он усмехнулся, кивнул и в очередной раз отрегулировал уровень звука, когда капитан Сол обратился к команде.
19.05
Поворачивая камеру от правого борта вдоль верхней палубы, Зеро снимал красивейший закат — оранжевые, сиреневые и багровые облака.
На верхней палубе к ужину были расставлены столики с горящими свечами. «Трезубец» шел строго на юг. Над столиками веял теплый ветерок. Ученые и члены команды заканчивали ужин, на который им были поданы морской окунь, рисовый плов и зеленая фасоль. Трое операторов кружили с камерами вокруг столиков. Вся команда с нетерпением ждала новостей.
Капитан Сол наконец поднял бокал. За его спиной багровел тихоокеанский закат. Сол обратился к членам команды:
— Не сомневаюсь, вы все успели заметить, что в данный момент мы направляемся на юг, — сказал капитан и театральным жестом указал на нос корабля.
Синтия велела Персику переключиться на камеру, установленную на мостике, чтобы показать «Трезубец», идущий к линии южного горизонта, затем на другую камеру, демонстрирующую нос корабля, рассекающий море, после чего снова был показан капитан.
— Несколько часов назад мы получили сигнал с радиомаяка парусника, терпящего бедствие.
Члены команды стали взволнованно переговариваться.
— Нам известно, что владелец этого судна был спасен Береговой охраной США вблизи от Кауаи во время шторма пять лет назад. Следовательно, либо этот парусник уже пять лет дрейфует сам по себе, либо его выбросило на остров, лежащий к югу от нас, либо теперь на его борту находится кто-то другой. Мы безуспешно пытались связаться с судном на всех стандартных частотах. В связи с тем, что поисково-спасательные самолеты не могут взять на борт достаточное количество горючего, чтобы добраться до места бедствия от ближайшей авиабазы, разобраться с этим сигналом попросили нас.
Ответом капитану был дружный гомон.
Глин откашлялся. Софиты освещали его, на него были направлены объективы камер, и биолог заметно нервничал.
— Хорошая новость, — объявил он, — состоит в том, что сигнал поступил с одного из последних неисследованных островов в мире…
Команда пережила двадцать один день штормов и полного уныния, поэтому сигнал бедствия в любом случае внес бы в жизнь команды приятное разнообразие. А уж весть о возможности высадки на неисследованный остров была встречена громкими аплодисментами.
— Ширина острова всего около двух миль, — воодушевленно продолжал Глин, время от времени он заглядывал в блокнот, подготовленный для него Нелл. — Поскольку остров находится ниже сороковой параллели, опаснейшей зоны, называемой моряками «ревущими сороковыми», в этом районе более двух столетий не проходят маршруты кораблей. Сейчас мы направляемся к месту, которое смело можно назвать самым отдаленным в географическом отношении клочком суши на земле. Остров окружен пространством океана площадью с территорию Соединенных Штатов, но об этом регионе земли известно примерно столько же, сколько мы могли бы узнать о США, если бы увидели только то, что видно из окна автомобиля, когда проезжаешь шоссе из одного штата в другой.[8] А дно океана в этих краях картировано не лучше поверхности Марса!
Глин заработал одобрительный гомон слушателей и бодро продолжал:
— Сообщений от очевидцев, видевших этот остров, крайне мало, а единственное известие о высадке на нем датировано тысяча семьсот девяносто первым годом. Его оставил капитан Амброуз Спенсер Хендерс, капитан британского военного корабля «Ретрибьюшн».
Глин развернул листок с ксерокопией записи в судовом журнале капитана Хендерса — записи, поразившей воображение старшекурсницы Нелл девять лет назад. Не слишком сильно спотыкаясь на архаизмах и морских сокращениях, Глин прочел следующее:
«Ветер вест-зюйд-вест с пяти часов пополуночи. Мы шли строго на запад, и в семь часов пополуночи в виду корабля возник остров шириною в две мили, коего мы не могли отыскать на картах. Остров лежал на сорок шестом градусе южной широты и сто тридцать пятом градусе западной долготы. Якорь вблизи от этого острова бросить нет никакой возможности, ибо слишком велика глубина моря. Мы обошли вокруг острова в поисках удобного места для высадки, однако остров со всех сторон окружен высокими неприступными скалами. Наши надежды угасали, и, не желая тратить больше времени, нежели должно, я велел свистать всех наверх и готовиться к развороту, однако в половине пятого часа пополудни один из матросов заметил в прибрежных скалах расщелину, по которой в море ручьем стекала вода. Мистер Графтон решил, что к этому месту можно добраться на шлюпке, посему я незамедлительно дал приказ спустить шлюпку на воду, и матросы захватили с собой несколько бочонков и бурдюков из тюленьей кожи.
Мы набрали пресной воды в три бурдюка и один небольшой бочонок из маленького ручья внутри расщелины. Однако при высадке мы потеряли одного матроса — Стивена Фрерса, человека верного и крепкого, и мы будем весьма скорбеть об этой утрате. Мы рассудили, что риск потерять еще одного матроса слишком велик.
