Юрий Нестеренко - Война миров – XXI
И увидел, что к нему направляются двое в белых костюмах и белых шляпах с широкими полями, практически оставлявшими в тени их лица.
Араб был почти на голову выше низкорослого Марчионе, но эти двое были на голову выше его самого. При этом они были тощими, узкоплечими, с длинными узкими лицами и длинными тонкими конечностями; рукава и штанины болтались на них, словно на жердях огородных пугал. Если бы посланец шейха Мухаммеда разбирался в энтомологии, он бы решил, что эти двое напоминают по комплекции не то богомолов, не то палочников. А если бы он был специалистом в области анатомии и космической медицины, то мог бы предположить, что такие фигуры формируются в условиях пониженной гравитации. Но араб разбирался главным образом в убийствах, и потому, увидев нежеланных свидетелей, поспешил пустить в ход пистолет, который все еще держал в руке.
Однако, как бы быстро он ни вскидывал оружие, правый из белых оказался быстрее. Тонкая прозрачная трубочка метнулась из его рукава и вонзилась в шею бойца Мухаммеда, безошибочно отыскав артерию. В тот же миг все мышцы черного человека сковала каталепсия; некоторую способность шевелиться сохранили лишь нижняя челюсть и язык. Второй белый аккуратно вынул пистолет из одеревеневшей руки.
— Так-так-так, что тут у нас? — сказал он на скверном французском, обходя живую статую и наклоняясь на несколько секунд над вторым неподвижным телом. — Ага, кажется, понимаю. Наш контрагент не удовольствовался технологиями и средствами, которые мы передали ему для создания биотранслятора. И запросил деньги за ту же самую работу еще и у другой организации. Каковая организация осталась не удовлетворена результатами в не меньшей степени, чем мы… Верно? — последнее слово он произнес резким и отрывистым тоном приказа.
— Да… — выдавил из себя черный человек, с трудом ворочая языком. Не ответить он не мог. Темно-синяя жидкость, поступившая по трубочке, совершенно лишила его воли.
Несколько минут спустя двое белых знали уже всю интересовавшую их информацию. Включая и контакты, за которые кое-кто в ЦРУ не пожалел бы отдать несколько лет жизни.
— Скверные существа люди, — констатировал левый белый на языке, в котором не было уже совершенно ничего от французского, — им совершенно невозможно доверять. Вовлечь в наши дела такую кучу посторонних, сознательно запланировать огласку конфиденциальных переговоров…
— Хуже всего то, что их лидеры отвергли наше план, — сумрачно заметил его товарищ. — До сих пор не могу понять, как такое случилось. Мы ведь выбрали самых цивилизованных из них. И сделали им исключительно разумное и выгодное предложение. У них не было никаких причин для отказа.
— Варвары, — ответил левый. — Даже самые цивилизованные из них — все равно варвары, не способные рассуждать и действовать рационально.
— Может, все-таки не следовало создавать биотранслятор на базе вида, столь отличного от них? Может, знай они, насколько на самом деле мы на них похожи, переговоры прошли бы успешнее?
— Ты что, хотел бы рисковать жизнью, встречаясь с их боссами лично? Вот именно, я тоже нет. Значит, сами мы явиться на переговоры не могли. А если бы мы сделали биотранслятор из человека, они бы ему просто не поверили. Можно было, конечно, использовать в качестве базы низшего антропоида… как они их называют?
— Обезьяны?
— Вот-вот. Но люди воспринимают их именно как низших, это слишком глубоко впечатано в их психику… Нет, я настаиваю, что выбранная биоформа была оптимальной. Монстр со щупальцами — это классический человеческий архетип пришельца.
— Твои теоретические рассуждения чрезвычайно убедительны, но что нам теперь делать на практике? Не можем же мы, в самом деле, всерьез с ними воевать. Гву-Кхроо-Гла — это коммерческая корпорация, у нас нет вооруженных сил.
— Спасибо, что напомнил, — ядовито изрек левый. — А то я сам не знаю.
— И что с нами сделают на Новом Марсе, когда мы доложим о неудаче, ты тоже знаешь?
— Ну, что сделают… Ну, оставят без премиальных, ну, задержат следующий ранг. Не уволят же, в конце концов! Начальство тоже понимает, что это бизнес, здесь не бывает стопроцентных гарантий.
— Все равно ужасно жалко… Такой продукт пропадает! — синяя жидкость в трубочке оттянулась назад, сменившись темно-красной, которая потекла в противоположном направлении. — Будешь? — спохватился правый, вспомнив о вежливости.
— Из одной емкости? — левый был большим чистюлей. — Впрочем, ладно, давай, — вторая прозрачная трубка выстрелила теперь уже из его рукава и вонзилась в артерию посланца Мухаммеда с другой стороны шеи. Некоторое время слышалось только довольное посасывание и причмокивание.
— Люблю трезвенников, — заметил правый. — Алкалоиды заметно портят вкус, не говоря уже о разрушении тонких структур…
— Таким, как этот, религия запрещает употреблять этанол, — ответил левый и вдруг, сделав большой глоток, замер.
— Ты чего? Не подавился? — участливо осведомился правый.
— Нет… просто у меня появилась идея. Я думаю, не все еще потеряно — хотя придется рискнуть и обойтись без посредников. Допивай, и пойдем.
Две трубки синхронно отсоединились от шеи и исчезли в белых рукавах. Обескровленный труп рухнул на бетон рядом с простреленным.
Бойцы различных спецподразделений, не первый год ищущие лидера террористов по самым глухим пещерам в афганских и пакистанских горах, были бы весьма удивлены, попав в этот роскошный кабинет с видом на Персидский залив и узнав, что их цель находится именно здесь. Нет, разумеется, не полусумасшедший длиннобородый фанатик с горящими глазами на изможденном лице, что так любил позировать с автоматом Калашникова и записывать телеобращения с проклятиями в адрес Америки. Тот и впрямь прятался в какой-то шакальей норе, если вообще был еще жив — однако давно уже мало на что мог повлиять. Нет, хозяин кабинета был человеком солидным во всех смыслах, включая весьма упитанную комплекцию, и уважаемым не только единоверцами. Член правящей королевской семьи и, если верить официальной генеалогии, прямой потомок пророка, в честь коего и был назван, шейх Мухаммед не раз с улыбкою пожимал руки и президента Америки, и других западных лидеров, встречаясь с ними на различных саммитах. Даже израильские политики отзывались о нем как о человеке умеренном, с которым вполне можно иметь дело. И, разумеется, как один из богатейших людей Земли и совладелец многих компаний, в том числе и за пределами Аравийского полуострова, шейх пользовался неизменным уважением в деловых кругах всех частей света.
Истинная и главная деятельность шейха тоже охватывала все части света, и людей, так или иначе вовлеченных в нее, было гораздо больше, чем всех бизнесменов, вместе взятых. Их были многие миллионы. Но знавших подробности об этой деятельности и роли в ней шейха Мухаммеда было, на самом деле, не так уж и много. И смертность в этой группе была аномально высокой.
