Ларри Нивен - Брюхошлеп
— А мне кажется, что с нами ничего не случилось бы, если бы мы приземлились! Но, боюсь, мы никогда уже этого не узнаем — так что без толку спорить?
Весь остаток полета прошел в молчании.
Молчание висело меж нами и тогда, когда, опустившись на Джинкс (к счастью, это произошло поздно вечером, что позволило нам избежать нездоровой сенсации), мы покинули скелет «МБП» и зашагали к телепортационной кабине.
Только в двух шагах от кабины я все-таки заговорил:
— Куда теперь, Медведь?
— Я — в офис кукольников, на Джинксе еще существует такой. Получу у них деньги за корпус и куплю на компенсацию новый корабль. Если хочешь, могу подбросить тебя на Гудвилл или еще куда-нибудь...
— А ты-то сам куда?
— Полечу обратно к Секрету.
Я ожидал такого ответа и ничуть ему не удивился. Иногда я бываю неплохим пророком, но радости при этом, как правило, не испытываю.
— Понятно... А я для этого полета тебе не нужен?
— При всем моем уважении к тебе, Би, — нет. На сей раз я намерен приземлиться, что бы там ни случилось с корпусом. Ты ведь будешь чувствовать себя идиотом, если погибнешь при этом, верно?
— Из-за твоей дурацкой планеты я пережил такое, что буду чувствовать себя полным идиотом, если ты покоришь ее без меня.
У Медведя был очень несчастный вид! Он набрал в легкие воздуха, собираясь ответить, что ему не нужен такой трусливый напарник, как разбейнос Беовульф Шеффер... Это был один из тех редких случаев, когда я перебил собеседника вовремя.
— Подожди, ничего сейчас не говори! Давай сначала навестим бывших хозяев «Дженерал Продактс», а после все обсудим, идет?
Медведь кивнул, с облегчением откладывая неприятный разговор. Все свои неизрасходованные эмоции он выплеснул в офисе кукольников, едва переступив через порог:
— У меня испарился корпус вашего производства! Это черт знает что такое!
— Прошу прощения? — приятным контральто удивился кукольник, в кабинет которого мы ворвались.
— Меня зовут Грегори Пелтон. Двенадцать лет назад я купил у «Дженерал Продактс» корпус модели номер два. И вот — он разрушился, испарился, исчез!.. С кем я могу обсудить размер компенсации? Если хотите, можете осмотреть то, что осталось от моего корабля, его остатки покоятся сейчас на космодроме Джерси, блок «а»!
Две питоньи головы долгое время тупо смотрели на нас.
— Сделайте милость, расскажите о случившемся подробнее, — в конце концов взмолился кукольник.
Медведь сделал милость. Он говорил с жаром, используя образные выражения, и я получил огромное удовольствие, слушая его. Кукольник, пока мой компаньон изливал на него свое красноречие, успел связаться с портом Джерси и рассмотреть в деталях скелет «МБП». Когда Медведь умолк, кукольник учащенно моргал.
— Все это очень серьезно, — дрожащим голосом проговорил он. — Я не пытаюсь оправдываться, но поймите — это вполне естественная ошибка. Мы никак не могли предположить, что в Галактике имеется антиматерия, тем более в таком количестве!
Он едва не рыдал.
Зато громовой голос Медведя вдруг упал до жалкого шепота:
— Антиматерия?
— Ну да. Конечно, мы выплатим вам компенсацию, но... Но вы должны были сразу понять, в какой системе вы оказались. Просто чудо, что в этом рейсе никто не пострадал! Межзвездный газ, то есть нормальная материя, отполировал поверхность планеты микроскопическими взрывами, поднял температуру протосолнца выше всех разумных ожиданий и создал соответствующий ей уровень радиации. Неужели вас это не насторожило? Вы знали, что система прилетела из-за пределов Галактики. Людям свойственно любопытство, ведь так?
— Так... — Я с трудом расслышал голос Медведя, хотя стоял рядом с ним.
— Корпус, изготовленный «Дженерал Продактс», — это искусственно полученная молекула, связи между атомами которой усилены с помощью небольшой энергетической установки. Эти связи устойчивы к различным воздействиям: к ударам, к повышению температуры, однако когда определенное количество атомов исчезает в результате аннигиляции, молекула мгновенно распадается, что в данном случае и произошло...
Медведь тупо кивнул.
— Позвольте, но... Как вы представились? Грегори Пелтон? Разве не вы сейчас владеете «Дженерал Продактс»? Тогда зачем я вам все это объясняю, вы ведь не хуже моего должны разбираться в строении оболочек кораблей нашей бывшей фирмы...
Медведь судорожно глотнул и опрометью бросился вон из комнаты. Я последовал за ним, еще успев услышать рыдающий возглас кукольника:
— Какое счастье, что вы не попытались приземлиться на антипланете!
Всю дорогу до космопорта Медведь проделал быстрым шагом, презрев телепортационные кабины и все другие виды транспорта, и только перед самым входом в космопорт остановился и посмотрел мне в глаза. Мне кажется, для этого ему пришлось собрать в кулак всю свою волю.
На то, чтобы заговорить, воли уже не хватило, пришлось мне ему помочь.
— Ага! — со свойственным мне великодушием воскликнул я. — Ага! Все-таки я был прав! Если бы мы приземлились в твоем странном мире, то превратились бы в свет. Все-таки старина Беовульф Шеффер правильно тебя остановил!
— Ты меня остановил, — Он слабо улыбнулся.
— Да-да, а сколько раз мне пришлось повторить:
«Но приближайся к этой чудовищной планете! Это будет стоить тебе жизни!» В следующий раз будешь слушать советы доброго старого Би?
— Ладно, сукин ты сын. Ты спас мне жизнь!
— Вот-вот... То, чего не понимаешь, опасно — это тебе нужно вывести из нашего сумасшедшего рейса, — кроме того, что сию мудрость преподнес тебе именно я.
Медведь молча пожал мне руку. Если бы все этим и закончилось — но нет! Упрямый брюхошлеп снова летит к своей планете. Он сделал флаг размером два на два фута, с символикой Объединенных Наций, на проволочной рамке, так что кажется, будто флаг развевается на ветру. В древко поместил твердотопливную ракету и собирается сбросить флаг на антиматериальную планету с большой высоты, с самой большой, на которую я его уговорю... Потому что я тоже лечу с Медведем. Я вооружился трехмерной телекамерой и заключил контракт с одной из крупнейших телекомпаний в изведанном космосе, чтобы осчастливить ее репортажем о фейерверке при соприкосновении флага с антиматерией. На этот раз у меня есть действительно разумный повод для того, чтобы туда лететь!
