Пол Андерсон - Странник. Зима Мира
А затем оглянулась в долину, словно прислушиваясь, как шумят под ветром деревья, как вдалеке гремит море. Она вздрогнула и на мгновение закрыла лицо руками. Потом повернулась к Шону. Ее голос доносился словно издалека.
— Пойдем.
Он на мгновение прижал ее к себе. Затем они зашагали к шлюпкам, держась за руки.
Глава 6
Экономика пограничных планет, и все, созданное руками человека на этих планетах, так же разительно отличается от земного, как и культура этих планет. Как и на всех вновь открывавшихся в истории человечества землях, здесь происходит возвращение к старым, более примитивным формам социальной организации. Однако же существующие здесь формы — вовсе не реконструкция прошлого.
От Сола до границ Союза в районе Стрельца два месяца пути даже на самом скоростном корабле с гипердрайвом. Но все потребности соляриан удовлетворялись дома; у них не было никакой необходимости торговать с колониями. Межзвездным колонистам приходилось самим заботиться о себе.
Они были рассеяны по многим планетам, эти колонисты. Они не были изолированы — у них были и телесвязь, и гравитационные флайеры. Однако селились они порознь. Между соседними звездами любого сектора шла небольшая, но оживленная торговля, с помощью торговых судов тех номадов, которые не рвались в бездонные глубины пространства. До границ доходили и товары с Сола, с других высокоразвитых систем. Все это означало космопорты, склады, хранилища, мастерские, магазины — а значит, и местные автоматические робофабрики, административные центры, увеселительные заведения. Так возродился забытый феномен из истории Сола — город.
Одного города, как правило, хватало на планету, а то и на целую систему. Город на Звезде Карстена III, на Нертусе, назывался Стелламонт. Йоахим повел «Странник» туда, за запасами и снаряжением.
Перелет занял около трех недель.
«Странник» связался с робомонитором Нертуса, и получил координаты своей орбиты. Эта остановка была короткой, поэтому большинство экипажа осталось на борту. Йоахим с несколькими помощниками отправились «вниз» по торговым делам, а в шлюпку загрузились те, кому по жребию выпала увольнительная «на берег». Остальные, которым не так повезло, философски выругались, и разошлись выполнять свои обычные судовые обязанности. Среди всего прочего, в главном зале отдыха «Странника» шла игра в покер и в кости, которая продолжалась (с небольшими перерывами) уже около столетия, превратившись за это время почти в талисман.
Своим успешным капитанством Йоахим был обязан множеству трюков, и среди прочего — изящному искусству жульничества со жребиями. Получили увольнительную именно те, кто, на его взгляд, наиболее всего нуждался в этом. Среди них оказались и Шон с Илалоа. В последнее время лоринианская девушка чувствовала себя не очень хорошо, и Йоахим решил, что немного голубого неба над головой пойдет ей только на пользу.
Оказавшись на земле, Шон полной грудью вдохнул воздух Нертуса и улыбнулся стоявшей рядом Илалоа.
— Так-то лучше, милая?
— Да, — из-за шума космопорта ее голос был почти не слышен.
Шон покачал головой, уловив горечь.
— Ты привыкнешь. Нельзя же надеяться, что такая перемена происходит мгновенно.
— Нет-нет, все в порядке, — настаивала она.
Перед ним в памяти всплыло другое лицо, другой голос.
Он сжал губы и большими шагами направился к выходу.
Они оставили бетонные джунгли космопорта позади и выбрались на широкую улицу. Улица кипела жизнью; люди и негуманоиды торопились по своим делам, грузовики на земле и проносившиеся над головой аэрокары наполняли воздух равномерным, несмолкающим рокотом. Илалоа зажала уши руками. Она попыталась бодро улыбнуться, но потемневшие глаза выдали ее.
Даже в этой разномастной толпе они выделялись. Шон был одет в костюм номадов: кильт, сандалии, широкая рубашка и узкий жилет, плащ, развевающийся за спиной, и берет, сдвинутый набекрень. Илалоа, несмотря на свою открытую неприязнь к одежде, облачилась в свободное тонкое женское платье. Темно-синий и багровый цвета еще больше подчеркивали ее призрачную красоту. У обоих на боку висело ручное оружие — экипаж обычно носил его на всех планетах, кроме Рандеву.
— Шон, Шон, отпусти меня.
Они отошли в сторону, под арку. Она вцепилась ему в рукав, глаза расширились настолько, что стали похожи на черные дыры.
— Отпусти меня ненадолго, Шон. Совсем ненадолго, я просто хочу послушать голоса деревьев. И солнце, Шон, я хочу Солнца!
Он застыл, испуганный, неуверенный. Затем пришел простой ответ: Илалоа просто не переносит города. Ей нужна тишина.
— Да… конечно, — ответил он. — Конечно. Мы поедем…
— Нет, Шон, одна, я хочу одна. Я хочу… подумать! Я вернусь.
— Ну… ну, конечно, если ты так хочешь, конечно, — он все еще улыбался, но его губы онемели. — Пойдем.
Шон проводил ее до остановки общественных аэрокаров, вложил в приемник одного из каров несколько банкнот Союза из своей тощей пачечки и объяснил Илалоа, как им управлять. Чтобы попасть на лоно природы, ей не придется улетать далеко. Он встретит ее на остановке.
Она расцеловала его, радостно рассмеявшись, и скользнула в кар.
Жеребенок, подумал он, дикая кобылка. Даже не осмеливался думать, что будет, если Илалоа поступит подобно его первой жене.
А еще он подумал: «Напьюсь!».
Шон быстро зашагал прочь от остановки, пока не оказался в старой части города. Здесь за порядком следить было некому; это был квартал аборигенов, живущих особняком не столько из-за дискриминации, сколько по своей воле. Местные были достаточно дружелюбны, но в тех районах, где жили люди, чувствовали себя неловко. Высокие существа, двуногие, четверорукие, покрытые зеленой шерстью, следили ничего не выражавшими золотистыми глазами, как Шон шел под деревьями, отводя руками загораживавшие дорогу цветущие лианы. Машин нигде не было видно, разве что деревянные повозки, запряженные шестиногими нертусианскими «пони».
Бар «Комета» стоял на самой окраине квартала. Небольшое строение с низким потолком, фундамент, обросший травой. Шон вошел внутрь. Пара колонистов потягивала пиво в углу, больше не было никого. У стойки Шон нажал на несколько клавиш, заказав суррогатное виски, уселся за столик. Тишины ему не хотелось.
Дверь открылась, на мгновение впустив внутрь луч закатного солнца, и вошел еще один посетитель. Шон тупо поднял глаза. Парень был с Сола, это было ясно по одежде: бриджи до колен, гольфы, свободная рубашка, легкие туфли и невесомый плащ с капюшоном, все в приглушенных серо-голубых тонах. Но прежде всего в глаза бросалась уверенная сила движений.
![Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]](/uploads/posts/books/69087/69087.jpg)
