Ларри Нивен - Мир-Кольцо
— Это очень странно и сложно, — заметил кзин. — Когда наша популяция становится слишком велика…
— …вы атакуете ближайшую людскую планету.
— Вовсе нет, Луис. Мы сражаемся между собой. Чем больше вокруг народу, тем легче кого-то оскорбить или быть оскорбленным самому. Проблема решается сама собой. Мы никогда даже близко не подходили к такой перенаселенности, как на вашей планете!
— Кажется, я начинаю понимать, — сказала Тила Браун. — Мои родители выиграли в Лотерею. — Она нервно рассмеялась. — Если бы не это, меня бы не было на свете. Когда я думаю об этом, то мне кажется, что мой дед…
— Все твои предки до шестого колена рождались благодаря выигрышам в Лотерею.
— Правда? А я и не знала!
— В этом нет ни малейшего сомнения, — заверил ее Несс.
— Я не получил ответа на свой вопрос, — напомнил Луис. — Что это значит для нас.
— Те-Которые-Правят в нашем флоте решили, что люди размножаются для того, чтобы наследовать счастье.
— Что?
Тила Браун заинтересованно подалась вперед. Несомненно, она впервые видела перед собой безумного кукольника.
— Подумай о Лотерее, Луис. Подумай об эволюции. Семьсот лет люди размножаются по простому арифметическому закону: два Права на человека, двое детей на пару. Тот и другой могут получить Третье Право или потерять даже Первое, но подавляющее большинство людей все же имеет двух детей. А потом Право меняется. Уже двести лет от десяти до тринадцати процентов людей рождается на основании разрешения, полученного по Лотерее. Что решает, кто выживет и произведет потомство? Только счастливый случай. А Тила Браун — наследница поколений счастливчиков…
3. ТИЛА БРАУН
Тила изнемогала от хохота.
— Успокойся, — сказал Луис Ву. — Можно унаследовать густые брови, но не счастье!
— Но можно ведь унаследовать способности к телепатии.
— Это не одно и то же. Телепатия — это реальная психическая сила. Центр ее расположен в правом полушарии мозга, и точно известно, как он работает. Правда, у большинства людей он еще не действует.
— Когда-то и телепатию считали сверхъестественной. А теперь ты утверждаешь, что счастье сверхъестественно.
— Счастье — это счастье. — Положение было действительно смешным, именно таким, как его воспринимала Тила. Однако Луис знал такое, о чем она даже не подозревала: кукольник говорил правду. — Все это вопрос случая. Изменяется какой-то микроскопический фактор и — бах! — ты выходишь из игры, как динозавры когда-то. Или десять раз подряд выбрасываешь шестерку и…
— Есть люди, которые могут воздействовать на это.
— Согласен, это неудачный пример. Речь идет о…
— Именно, — прогудел кзин. При желании он мог голосом потрясать стены. — Дело в том, что мы согласимся на любого, кого выберет кукольник. Это твой корабль, Несс. Так где же четвертый член экипажа?
— Минутку! — Тила вскочила с места. Серебряная сеть сверкала на ее голубой коже, а огненные волосы развевались в струе воздуха из кондиционера. — Все это просто смешно. Я никуда не полечу. Зачем мне вообще куда-то лететь?
— Выбери кого-нибудь другого, Несс. Наверняка у тебя множество подходящих кандидатов.
— Вовсе не множество, Луис. В нашем списке несколько тысяч фамилий, большинство с точными адресами или кодами частных трансферных кабин. Предки каждого из этих людей по крайней мере пять поколений подряд рождаются благодаря выигрышам в Лотерею.
— Так в чем же дело?
Несс начал прохаживаться по комнате.
— Многих дисквалифицировали последующие неудачи, а из остальных нам ни до одного не удалось добраться. Когда мы им звоним, их нет дома. Когда звоним второй раз, компьютер неправильно соединяет. Когда хотим поговорить с кем-нибудь из семьи Брандтов, звонят все видеофоны в Южной Америке. Были уже жалобы, а это очень неприятно.
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
— Ты даже не сказал мне, куда вы летите, — пожаловалась Тила.
— Еще слишком рано. Зато ты можешь…
— Красные когти финагла! Ты даже этого нам не скажешь?
— Ты можешь взглянуть на голографию, она у Луиса. Это единственная информация, которую я пока могу вам дать.
Луис вручил ей голографию с ослепительно белым диском, окруженным голубой лентой. Тила долго смотрела на нее, и только Луис заметил, что от ярости кровь бросилась ей в лицо.
Когда она заговорила, то выплевывала каждое слово, словно косточки от мандарина.
— Это самая сумасшедшая история, о которой я слышала. Ты хочешь, чтобы мы с Луисом полетели куда-то за пределы известного космоса в обществе кзина и кукольника, получив вместо информации о цели путешествия только голографию со светлым пятном, опоясанным голубой лентой? Это… это же смешно!
— Видимо, надо понимать, что ты отказываешься?
Брови девушки поднялись.
— Я должен получить ясный ответ. В любой момент мои агенты могут локализовать другого кандидата.
— Именно, — сказала Тила Браун. — Я отказываюсь.
— В таком случае помни, что, согласно вашим законам, ты должна хранить в тайне все, что здесь услышала. Ты получишь гонорар, как консультант.
— А кому я могла бы сказать? — рассмеялась Тила. — Кто бы мне поверил? Луис, неужели ты хочешь отправиться в это неслыханное…
— Да. — Луис уже думал о других делах, а среди прочего — о том, как поделикатнее выставить ее из кабинета. — Но еще не сейчас. Прием продолжается. Кстати, ты не могла бы кое-что сделать для меня? Переключи воспроизведение с четвертой ленты на пятую. И скажи тем, кто будет спрашивать, что я через минуту приду.
Когда дверь за ней закрылась, Луис сказал:
— У меня к тебе просьба, Несс. Для твоего собственного блага. Позволь мне оценивать, годится ли выбранный человек, чтобы лететь в Неизвестное.
— Ты знаешь, какие качества меня интересуют, — ответил Несс. — Знаешь и то, что нам не из кого выбирать.
— Ты сам говорил, что вы нашли несколько тысяч…
— Многие не годятся, а других мы не можем локализовать. Может, ты все-таки скажешь, почему, по-твоему, Тила не годится для наших целей?
— Она слишком молода.
— Любой другой кандидат будет ее ровесником.
— Наследники счастья! Ну, хорошо, не будем об этом дискутировать. Я знаю людей, у которых найдутся и гораздо более серьезные бзики. Некоторые из них еще здесь… Кроме того, ты сам видел, что она не ксенофил.
— Но и не ксенофоб. Она не боится никого из нас.
— У нее нет искры. Нет… нет…
— В ней нет беспокойства, — подсказал Несс. — Она счастлива там, где находится. Это, действительно, минус. Она ничего не хочет. Хотя, откуда мы можем знать? Мы же не спросили ее.
