Георгий Левин - Жизнь на обочине
Родителей раздражала моя привычка коркой хлеба вычищать тарелки. После еды и они боролись с ней. Успех пришёл только через два года. Я отъелся и из худого мальчика превратился в крепкого подростка.
По укоренившейся с детства привычке хозяйственные заботы взял на себя. Колол дрова. Носил дрова и уголь в квартиру. Топил и чистил печь. Выносил золу, мусор и помои. Кормил курей и поросёнка. Ходил в магазин за покупками. Возился на небольшом огороде, выделенном родителям. Старался учиться. Со временем из отстающего ученика превратился в середнячка. Прочно занял место в середине. Не гений! Но и не безнадёжный двоечник. Постепенно нашёл общий язык со сверстниками. Появились друзья. Не такие, о которых можно мечтать! А просто друзья, с которыми можно общаться. Прошедшая жизнь наложила свой отпечаток. Я был нелюдим. Мне было хорошо и одному. Так вписался в новую жизнь.
В шестом классе нашёл первую свою симпатию. Но так никогда и не подошёл к ней. Любил и страдал на расстоянии. Всё это меня не угнетало. Такая жизнь устраивала.
После окончания седьмого класса в 1950 году поступил в училище при заводе. Окончил его. Получил специальность слесаря-сборщика. Это был 1953 год. Запомнился он похоронами нашего вождя. Товарища Сталина.
О случившейся в тот день трагической давке. Унёсшей много человеческих жизней говорили и рассказывали многое. Но шёпотом. Расскажу, что видел и запомнил я.
Мать простудилась и на прощание с товарищем Сталиным мы пошли с отцом. Был морозный пасмурный день. Толпы народа запрудили улицы Москвы. Среди этой толпы шли и мы. Люди плакали. Это были не показные, а идущие от сердца слезы. Многого тогда не знали. А так отец всех народов заботился о народе. Снижал цены. Под его руководством выиграли войну. Если не знать чёрной стороны, то можно говорить о счастье. Так думали очень многие простые люди. Вот и шли проститься. Идти ещё было далеко. Так и шли плотной толпой. Среди толпы были пожилые люди. Многие шли семьями. С детьми. И вдруг! Толпа дёрнулась. Раздались крики и началось…
Толком ничего не понял и был захвачен толпой. Где-то пропал отец. Толпа хлынула вперёд. Протащила меня метров триста. Она выпихнула меня в какой-то переулок. Позже узнал! Мне очень повезло. Тогда об этом и не думал. Не до того было! Крики и стоны людей неслись со всех сторон. Толпа давила и топтала. Но я этого ничего не видел. Только слышал общий гул. В каком-то полусне добрался домой. Как добирался? Не смог вспомнить никогда. Часа через три появился растрёпанный отец. Обо всём остальном узнал уже из разговоров людей. Их страшные истории леденили душу. Правды так и не сказали. Власть хранила молчание. Усиленно делали вид. Всё нормально! Народ и старался сам. Выдумки и легенды обрастали ужасными подробностями. Гуляли среди людей. Рассказывали эти страхи шёпотом. А я только слушал. Сам ничего не видел. Это обычное явление при массовых трагедиях. Поэтому в очевидцы тех событий не гожусь. Страшных историй выдумать и рассказать не смогу. Как и обычно разговоры ходили не долго. Вскоре всё забылось. И моя дорога жизни вела меня дальше.
Этой осенью пошёл работать в сборочный цех завода. Так зарождалась рабочая династия Савельевых. Сын шёл по стопам отца! Династия зарождалась, но не родилась. В 1955 году меня призвали служить в Советскую Армию. Тогда призывали в 19 лет и на три года. В Морфлот призывали на целых 4 года. Мне повезло! Меня призвали на 3 года. Хотя тогда служить идти не боялись. Зверств в армии было очень мало. Народ был добрее и не злобный. Исполнять свой гражданский долг попал в город Мичуринск. В инженерные войска. Так мы назывались. На деле это был стройбат. И строили мы военный городок для какой-то воинской части.
Описывать путь призывника в город Мичуринск не буду. Это теперь возят в вагонах, самолётами и пароходами. Тогда тоже возили в вагонах. Но товарных для перевозки грузов. Их называли теплушки. В фильмах про войну и то время Вы их видели и знаете, что это такое. Для молодого поколения расскажу.
Берётся обычный товарный вагон. Без окон с большими раздвижными дверями. Из деревянных брусков и досок сколачиваются нары в три этажа. На доски кладут сено или ничего. Для обогрева ставят одну или две "буржуйки". Печки. Эти печки изготовлены из старых железных бочек. Труба выводится в прорезанное под крышей вагона отверстие. И ещё бак с водой ставят у двери вагона. Вот и готово транспортное средство для перевозки будущих солдат в холодное время года.
Меня призвали осенью и везли на север. Поэтому вагон, который стал на 11 дней моим домом, имел две бочки-печки. На нарах мне досталась третья полка. Протяжный гудок паровоза был сигналом к движению. Грузовой состав и наш вагон тронулся в путь. Ехать было здорово! Откроете двери и…
Минут через 20 в вагоне зуб на зуб не попадает. Задраите двери и запах одежды, обуви и тел достаёт до желудка. В вагоне нас ехало 50 человек. Сопровождающие ехали в плацкартном вагоне. Они нас успокаивали. Сказали нам, что обычно в вагоне едет человек 60–65. А вас? Всего ничего! Вот и наслаждайтесь комфортом! На стоянках нас кормили пшённой кашей и поили горячим чаем с сахаром. Стоянка была обычно два раза в день. А так ехали и ехали. По малой нужде ходили в открытые двери вагона. А по большой нужде ходить приспособились в старое мятое ведро. И этот запах от его содержимого добавлялся к ароматам запахов вагона. Нас было 50 человек. Над ведром постоянно кто-то сидел. И так целый день.
Пока были домашние припасы, мы не страдали. Было ещё ничего. Но постепенно они заканчивались или портились. Выбрасывать не решались. Ели. Этим увеличивали очередь желающих посидеть над ведром. К испорченным продуктам добавляли ещё и то, что добыли на остановках. Где добывали? Говорить лишнее. Это путешествие запомнил на всю жизнь. Но наконец! Оно закончилось. Прибыли к месту назначения.
Мичуринск это как теперь говорят климатический курорт. Зимой до — 50 градусов. Летом до + 40. Весной и осенью резкие переходы с дождями, мокрым снегом и пронизывающим ветром.
Прибыли мы глубокой осенью к началу зимы. Вот нас и встретил мокрый снег и резкий ветер. Забыли даже о голоде. Все дружно стучали зубами. Но сопровождающие своё дело знали. Нас они пожалели и быстро согрели. До части от полустанка было километров 12–15. Нас высадили в поле. Согрели нас своеобразно. Прогнали нас это расстояние галопом. Когда прибыли в часть пар валил от всех. А дальше мы начали вживаться в армейскую жизнь.
В части нам рассказали:
— Вы парни везунчики! Вас разместили в щитовых казармах. Их успели построить за лето. Вот прибывших призывников в прошлую осень поселили в палатках. Так натерпелись! До сих пор страшно!
