Юрий Никитин - Владыки Мегамира
— Кася! — крикнул он, оторвавшись с великим трудом, когда отяжелело все тело. — Видишь, как просто? Захвати фляги.
Кася принесла посуду, на которую Влад посмотрел с глубоким презрением, буркнул, отводя взгляд:
— В прошлый раз я тоже так... Точно такое дерево! Горько-соленый раствор!.. А Шубин чуть не отравился.
Глеб развел руками, чувствуя как разбухли, утолщились:
— Нам еще много предстоит узнать. Это мир Влада.
Кася оглянулась на широкоплечего дикаря. Тот выхватил из щели между смыкающимися желто-зелеными листьями нечто верещащее, похожее на голую овцу, разорвал пополам, умело вырвал пригоршней внутренности. Кася поспешно повернулась к Глебу, ухватилась за горло. Ее глаза были величиной с блюдце.
Глеб заполнил обе фляги, сжимая донышко, с сочувствием посмотрел на бледную Касю и с сомнением — на темнеющее небо:
— Дождя не будет?.. Для нас это катастрофа. Но Влад должен знать... Вообще-то в нем немало странностей. — Много, — согласилась Кася охотно.
— Тебе показалось тоже? — оживился Глеб. — В чем?
— Держится надменно. Не дикарь, а прямо наследный принц!
Дубов опустил плечи, махнул рукой разочарованно:
— Гордая осанка для дикарей привычна. А наследным принцем может оказаться взаправду. В племени всего десяток душ, а он — сын вождя! Вот тебе и наследный принц, будущий король, император, хан, падишах, магараджа! Странно другое. Он ни минуты не сидит без дела.
Она озадаченно подняла высокие брови:
— Ну и что?
— Дикарь живет в равновесии с природой. Лежит на солнышке, загорает, спит. Проголодается — взберется на пальму за орехами. Или бананами. Или за тлей, как в Мегамире. Опять спит, совокупляется, пляшет, отдыхает... Настоящий дикарь умрет при одной мысли, что надо работать!
Кася украдкой покосилась на варвара. Закончив с бедным зверьком, он быстро сложил арбалетные стрелы в оотеку, заботливо осматривал вернувшегося ксеркса, выбирал колючки из щетинок лап, выковыривал из сочленений присосавшуюся плесень. Ксеркс присел, став похожим на гигантскую сколопендру, выгибался всем телом, скрипя броней склеритов, усердно вылизывал огромным шершавым языком хозяина, старался лизнуть лицо, тот отбивался локтями.
— Это просто инстинкт, — заявила Кася сердито. — Просто инстинкт!
Глава 4
Станция вынырнула неожиданно. Глеб уже привставал на спине ксеркса, узнавая места, однако огромный муравей выбежал так стремительно, что огромный ярко-красный купол, покрытый черными треугольниками, словно сам прыгнул навстречу. Кася радостно взвизгнула, ее руки с силой сжались на груди Влада.
Ксеркс замер, превратившись в грозную несокрушимую статую, у плеча дикаря блеснул отполированный приклад арбалета.
— Не надо! — вскрикнул Дубов срывающимся голосом. — Мы не враги. Ты спас наши животы. Мои соплеменники тебе рады, благодарны!
— Да? — спросил Влад с грозными нотками сомнения. — Похоже, люди твоего племени спешно готовят группу захвата, потрясают копьями.
Глеб невольно представил себе профессуру, исполняющих ритуальные танцы и потрясающих копьями, сказал торопливо:
— Нет-нет, они даже не охраняют станцию. Работают, заняты, о нашем прибытии даже не знают!
Влад сказал уверенным голосом:
— Взломаем двери твоего фигвама!
— Такие двери не взломаешь.
Варвар улыбнулся пренебрежительно, он не знал таких дверей, похлопал ксеркса по литой броне. Другая рука не отпускала рукоять огромного боевого топора, к которому Глеб присматривался давно, не понимая, как он может служить в Мегамире, где почти нет тяжести.
Ксеркс медленно двинулся к яркому куполу, грозные жвалы раздувались до отказа, из абдомена выстреливались струи возбуждающего запаха. Сяжки подрагивали, щеточки судорожно трепыхались, стараясь определить нечто новое. Глеб чувствовал, как напряглись чудовищные пучки мышц.
Станция приближалась, огромный красный купол закрыл почти полнеба. Кася внезапно соскочила с криком, побежала к едва заметному квадрату двери. Острие стрелы на коленях Влада смотрело в спину убегающей девушки. Мир по-прежнему заполняли запахи, звуки, но Станция словно бы выпала из знакомого мира — ни звука, ни запаха, а по вибрации почвы составить картины пока не мог: чересчур странная непонятная дрожь, толчки.
Влад нервничал, лицо изо всех сил держал каменным, воин не смеет выказывать страха — тогда он погиб. Группа захвата могла замаскироваться особенно тщательно... или применили отвлекающее оружие, о котором он не знает. Или поставили забивающий запах... или поглощающий.
Кася с размаха ударилась о дверь, ее отшвырнуло, тогда подхватилась на ноги, подбежала, потрогала странные символы, нарисованные возле четырехугольной щели. Дверь распахнулась внезапно, Кася влетела во внутрь, исчезла. Щель разом закрылась. Влад нахмурился, поудобнее взял арбалет.
— Не надо, — проговорил Глеб просяще, в нем ожил сильнейший страх, что в последний момент произойдет что-то ужасное. — Мы твои друзья, поверь!
Он не двигался, склонившись над Ковальским — тот постанывал в забытье, пусть подозрительный дикарь не дергается, выбирая цель.
Дверь распахнулась, за Касей выбежала толпа нелепейшего народа. Бледные, худые, в красных защитных комбинезонах, безоружные, мужчины даже без обязательных поясов с ножами.
Ксеркс мгновенно присел, готовясь к броску, жвалы раздвинулись до хруста. Влад прицелился, Кася резко остановилась, увидев широкое острие, но ее обогнали, не поняв, бежали, пока не прозвенел отчаянный вопль Глеба:
— Стойте!.. Даже не думайте шевельнуться!
Крик был настолько страшный, что замерли все, глаза округлились. Кое-кто попятился. Глеб заорал, срывая голос:
— Кася, почему не объяснила?.. Идиоты!.. Чуть было не... Соколов, вам вверено!.. Слушайте все! Это наш друг и спаситель, великий воин своего доблестного племени — Влад! Он спас нас, мы должны принять с надлежащим почетом и знаками... э-э... почтения!
В толпе возник быстрый говор, кто-то попятился. Вперед нерешительно выступил крупный мужчина с резкими чертами лица, бледный, с нездоровой кожей и глубоко сидящими острыми глазами:
— Э... я вождь этого глупого племени, великий Воин!.. Мы рады, счастливы... Будь нашим почетным гостем... и по нечетным тоже... Глеб, я все верно говорю?
Глеб с облегчением выдохнул воздух, чувствуя, что Влад чуть расслабил мышцы. Внизу хрустнули склериды, стянутые в комок — тоже возвратились в спокойное состояние. Глеб повернулся к Владу, сказал громко:
— Мой народ приветствует тебя! Ты спас, хотя с моей стороны и нескромно, дорогих для них людей... а также пани Касю, в миру Катерину, принцессу нашего племени!
