Андрэ Нортон - Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд
Наш маленький народ показал днём свою магию и доставил зрителям огромную радость. Моя гордость расцвела, как цветок лалланда под луной. Я, как в прежние годы, договорилась с мальчишками на ярмарке, чтобы они выискивали для меня животных. Это была моя личная служба Моластеру: я выводила из рабства — где и как могла — мохнатых существ, которые страдали от дурного обращения тварей, которые смели считать себя людьми.
В тот вечер, когда зажглись лунные шары и мы приготовились к вечернему представлению, я сказала Малику:
— Возможно, найдётся способ узнать об этом побольше. Кто-нибудь из Торговцев придёт посмотреть шоу. Если они покажутся тебе безвредными, предложи им пройти сюда, после спектакля я поговорю с ними. Всё, что мы сможем узнать, станет пищей для разума Старейших.
— Лучше было бы не вмешиваться… — начал он и замялся.
— Дальше этого дело не пойдёт, — пообещала я, не зная, сколь быстро это обещание превратится в утренний туман, тающий в лучах солнца.
Слэфид оказался более чем прав: на представление пришли два Торговца. Я не умею определять возраст инопланетников, но была уверена, что они молоды, тем более, что на их туниках отсутствовали какие-либо нашивки. Кожа их была смуглой, как у всех космонавтов, волосы тоже были тёмные и коротко подстриженные, чтобы шлем лучше держался. Они не улыбались всё время, как Слэфид, и мало разговаривали друг с другом, но когда мой маленький народ показал свои таланты, они восхищались как дети, и я подумала, что мы могли бы стать друзьями, живи они на Йикторе.
Как я и просила, Малик после шоу пригласил их к нам. И когда я взглянула на них поближе, я поняла, что они не такие, как Гек Слэфид. Возможно, они были простыми людьми, такими, как мы, Тэсса, считаем большинство рас, но это была хорошая простота, а не невежество, которое легко поймать на хитрость и честолюбие. Я заговорила с одним из них, назвавшимся Крипом Борландом, о моей давней мечте — показать маленький народ на других планетах.
Я встретила в нём родственный интерес, хотя он тут же указал мне на множество опасностей, которые могут стать непреодолимыми препятствиями, и на то, что выполнение этого желания потребует много денег. Глубоко во мне вспыхнула мысль, что я, возможно, тоже имею цену, но эта мысль быстро угасла.
Этот инопланетник был по-своему красив: не так высок, как Озокан, но гораздо стройнее и мускулистее. И я подумала, что если бы он сразился с сыном Осколда даже голыми руками, то последнему наверняка не поздоровилось бы. Мой маленький народ очаровал его, и это расположило меня к нему, потому что животные, такие как наши, умеют читать в душах. Фэтэн, который очень застенчив с чужими, при первом знакомстве подал ему лапку и кричал вслед, когда инопланетник отошёл, так что юноша вернулся и ласково поговорил с ним, как будто успокаивал ребёнка.
Я намеревалась и дальше изучать этого человека и его товарища, но прибежал Уджан, мальчик с ярмарки, и рассказал о барске в жестоком плену, и я бросилась туда. Этот Борланд спросил, не может ли он пойти туда со мной, и я согласилась, сама не зная, почему — разве что мне хотелось побольше узнать о нём.
И, наконец, быстрота его реакции спасла меня от беды, когда этот мучитель мохнатого народа, Отхельм из Ылта, захотел пустить в ход нож с когтистой зарубкой. Борланд воспользовался своим инопланетным оружием, которое не могло убить, но наносило большой вред, и остановил возможное нападение, предоставив мне время сбить желание этого низшего.
С помощью инопланетника я отняла барска и привезла его домой. Но тут же поняла, что не смогу заниматься чем-то ещё, пока ухаживаю за этим безнадёжным существом, и отпустила Торговцев с той вежливостью, на какую была способна в своём нетерпении.
Проводив их, я сделала для барска всё, что могла, применив всё искусство служанки Моластера. Я увидела, что тело его можно вылечить, но с его мозгом, угнетённым болью и ужасом, не удастся восстановить контакт. Однако я не могла найти в себе силы отпустить его по Белой Дороге. Я погрузила его в сон без сновидений, чтобы лечить его тело и избавить от тяжёлых мыслей.
— Бесполезно, — сказал мне Малик перед рассветом. — Тебе придётся держать его спящим или дать ему вечный сон.
— Возможно, но подождём пока. Тут есть кое-что… — я сидела за столом, ослабев от напряжения, тело как бы налилось свинцом, и я с трудом думала. — Есть кое-что… — но груз усталости не давал мне продолжить. Я с трудом встала, свалилась на кровать и крепко заснула.
Тэсса могут спать по-настоящему, но только в обстоятельствах контроля. То, что я рисовала себе в глубине сна, было поворотом памяти, смешивающей гротескное с настоящим и рождающей возможное будущее. Во-первых, я Держала в объятиях кого-то, кто кричал в отчаянии, потому что ему было тут плохо, и смотрела на другого, с безупречно красивым юношеским телом, но без малейшего признака разума, который нельзя вернуть. Затем я шла с молодым Торговцем, но не по ярмарке, как сегодня ночью, а где-то на холмах, и знала, что это место печальное и страшное. Но человек превратился в животное, и рядом со мной шагал барск, который вертелся туда и сюда и смотрел на меня глазами, полными угрозы; сначала он умолял, а потом ненавидел. Но я шла без страха — не из-за жезла, у меня его больше не было, а потому, что животное не могло разрушить оковы, связывающие его со мной. И в этом сне всё было ясно и имело большое значение, но когда я проснулась с тупой болью в глазах и с неотдохнувшим телом, это знание ушло, остались только обрывки призрачных воспоминаний.
Но я знала, что этот сон остался в глубинах моего разума и намеревался расти там, пока не проявится ясной мыслью. Я не отступлю от этой мысли, когда придёт время привести её в исполнение, потому что она заполнит всё моё существо.
Барск был всё ещё жив, и моё внутреннее зрение сказало мне, что его тело поправляется. Мы оставили его в глубоком сне, потому что для него это было самым лучшим. Когда я опускала занавески вокруг его клетки, я услышала металлический звон сапог и радостно обернулась, думая, что пришли Торговцы. Однако это оказался Слэфид, на этот раз один.
— С добрым утром, Госпожа, — приветствовал он меня на городской манер, как человек, полностью уверенный, что он здесь желанный гость.
Желая знать причину его появления, я ответила на приветствие.
— Я вижу, — он огляделся вокруг, — что всё в порядке.
— А почему бы и нет? — спросил Малик, выходя из загона казов.
— Здесь ничего не потревожено, но зато в другом месте прошлой ночью… — Слэфид поочерёдно оглядел нас и, поскольку наши лица ничего не выражали, продолжал:
