Андрэ Нортон - Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд
Озокан пришёл ко мне в полдень, сначала прислав своего оруженосца. Я думала, что он держался так больше из страха, что он станет обращаться со мной, как с низшей, — местные жители считают Тэсса бродягами, не говоря, однако, этого нам в глаза. Он просил разрешения поговорить со мной — так сказал этот молодой щенок из крепости. Мне это показалось интересным, потому что я знала репутацию Озокана — довольно мрачную репутацию. Людям свойственно часто менять власть. Тот, кто сумел подмять под себя своих соперников или избавиться от них, становится королём. Так нередко бывало в прошлом. Под властью одного человека устанавливался непрочный мир, который немедленно нарушался снова, и уже на протяжении многих десятилетий здесь не царствовал Верховный лорд, а правило множество мелких, ссорящихся между собой.
Озокан, сын Осколда, горел желанием совершить великие дела, жаждал власти. Такие желания в сочетании с ловкостью и удачей могли привести человека на трон, но если подобного соединения не происходило, он весьма тяжело переживал это.
Наверное, со стороны Тэсса было не вполне разумно безразлично относиться к ссорам других, потому что это усыпляло мудрость и предвидение.
Я не отказалась принять Озокана, хотя Малик счёл это неразумным. Признаться, мне хотелось знать, зачем Озокану понадобился контакте Тэсса, раз он считает нас ниже себя.
Хоть он и прислал своего меченосца договориться о встрече, сам он пришёл без эскорта, только с инопланетником, молодым человеком с приятной улыбкой и любезными словами, но за его испытующим взглядом таилось что-то тёмное. Озокан назвал его имя — Гек Слэфид.
Они церемонно поздоровались, и мы пригласили их к столу. Нетерпение, которое могло свести Озокана и все его планы к нулю, заставило его влезть в дело по-настоящему опасное — в основном, для него, а не для меня, поскольку законы, связывающие его, не являются Уставными словами для моего народа.
Всё стало более или менее ясно: Озокан желал получить сведения об оружии других планет. Вооружив преданных ему людей, он мог немедленно стать Военным лордом всей страны и таким королём, какого доселе не знали.
Мы с Маликом улыбались про себя. Мой голос не выдавал внутреннего смеха и звучал по-детски наивно, когда я достаточно вежливо ответила:
— Господин Озокан, известно, что все инопланетники знают способ прятать знание, прежде чем ступить на землю Йиктора. А на их кораблях принимаются такие меры безопасности, которые невозможно преодолеть.
Озокан нахмурился, но его лицо быстро разгладилось.
— Для обеих этих преград мне нужно одно решение. С вашей помощью…
— Наша помощь? О, мы имеем древние знания, господин Озокан, но они ничуть не помогут вам в данном случае. И я думаю, что наша репутация среди местных жителей может в какой-то мере пострадать. Возможно, сила Тэсса и могла бы сломать барьер инопланетника, но она никогда не станет делать этого.
— Нам нужно захватить Вольного Торговца. Этот господин, — он указал на своего спутника, — снабдил нас информацией.
Озокан достал из поясного кармана исписанный пергамент, прочитал его, а затем разъяснил. Инопланетник улыбался, кивал и старался обшарить наш мозг, чтобы узнать, что там. Но я держала свои мысли на втором уровне, так что он решительно ничего не добился.
План Озокана был достаточно прост, но бывают такие моменты, когда простота поддерживается дерзостью исполнения, и это был как раз такой случай. Вольные Торговцы поощряли своих людей разыскивать новые товары. Таким образом, требовалось только выманить кого-нибудь из членов команды Торговцев за пределы ярмарки и её законов и захватить его. Если Озокану не удастся выжать из пленника нужную информацию, он возьмёт её с капитана корабля как выкуп.
Слэфид согласился с этим.
— Вольные Торговцы гордятся своей заботой о команде. Если одного из них захватить, они охотно заплатят за его освобождение.
— А какое отношение к вашему плану будем иметь мы? — спросил Малик.
— Вы послужите приманкой. Шоу животных заинтересует некоторых из них, поскольку им запрещено пить, играть или искать женщин на чужих планетах, и мы не можем соблазнить их обычными способами. Пусть они придут на одно из ваших представлений — пригласите их посмотреть как вы живете, постарайтесь их заинтересовать, а затем придумайте какой-нибудь предлог, чтобы они вышли за пределы ярмарки. Пригласите одного из них посетить вас ещё раз — и ваше участие в этом деле закончится.
— А зачем вам это? — спросил Малик с некоторой враждебностью.
Озокан посмотрел нам в лица.
— Я ведь могу и пригрозить…
— Грозить Тэсса? — я засмеялась. — Ох, господин, вы смелый человек! У меня нет причин играть в вашу игру. Поищите другую приманку, и пусть вам сопутствует счастье, то, которого вы заслуживаете, — я протянула руку и опрокинула гостевой бокал, стоящий между нами.
Озокан покраснел и схватился за рукоять меча, но инопланетник дотронулся до его локтя. Озокан злобно взглянул на него, встал и вышел, не простившись. Слэфид опять улыбнулся, делая вид, что ничуть не расстроен, а просто вынужден искать другие пути к цели. Когда они ушли, Малик захохотал.
— Они что, считают нас дураками?
Я катала гостевой стакан по гладкой зелёной поверхности стола. Потом тихо спросила:
— С чего они взяли, что мы станем их орудием?
— Да, — Малик медленно кивнул. — Почему это? Может, они думают, что выгода или угроза также сильны, как наш связующий жезл?
— Видимо, я поступила неразумно, отпустив их слишком быстро, — меня раздражало, что я сделала это недостаточно тонко. — И вот ещё что: почему один инопланетник готов похитить другого? Озокан нахватает неприятностей с любым пленником, которого он захватит.
— Не представляю, — ответил Малик. — Существовала старая вражда, хотя в наши дни она забыта, между людьми, проверяющими грузовые корабли, и Вольными Торговцами. Может, по каким-то причинам эта вражда снова ожила? Но это их дело. Тем не менее, — он встал и положил руки на пояс, — мы поставим Старейших в известность.
Я не высказала ни согласия, ни возражения. В те дни я испытывала какие-то неприятные чувства по отношению к некоторым нашим Верховным, но это было моим личным делом и не касалось никого, кроме моего клана.
Наш маленький народ показал днём свою магию и доставил зрителям огромную радость. Моя гордость расцвела, как цветок лалланда под луной. Я, как в прежние годы, договорилась с мальчишками на ярмарке, чтобы они выискивали для меня животных. Это была моя личная служба Моластеру: я выводила из рабства — где и как могла — мохнатых существ, которые страдали от дурного обращения тварей, которые смели считать себя людьми.
