Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма
– Уверен. Карен, достань для Джо одну таблетку. Знаешь, где они лежат?
– Да, и себе я тоже пожалуй возьму. Я не железный человек и милтаун очень кстати.
– Прекрасно. Барбара, вы пока не пейте снотворного. Может быть мне еще придется разбудить вас, чтобы вы не давали мне заснуть. Впрочем, милтаун можете принять. Это обычное успокоительное.
– Пожалуй, ни к чему.
– Как хотите. А теперь всем спать. Сейчас ровно полночь и через восемь часов на вахту заступят следующие двое.
Через несколько минут все улеглись; Барбара легла на полу. Свет выключили, оставив только одну лампочку для дежурного. Хью расположился на одеялах и принялся сам с собой играть в солитер, причем довольно плохо. Пол снова вздрогнул, опять послышался раздирающий уши рев. Карен вскрикнула.
Хью мгновенно вскочил. На сей раз удар был не очень силен: он смог удержаться на ногах. Он поспешил в женский отсек.
– Дочка! Где ты? – Он пошарил рукой по стене и нащупал выключатель. – Я здесь, папа. Боже, как я испугалась! Я уже почти заснула, как вдруг – это! Я чуть не свалилась на пол. Помоги мне спуститься.
Он поддержал ее и, спустившись, она прижалась и зарыдала.
– Ну, ну, – приговаривал он, ласково похлопывая ее по спине. – Ты же у меня смелая, все будет хорошо.
– И вовсе я не смелая. Я все время испытываю глупый страх. Просто я стараюсь не показывать этого.
– Карен… Я ведь тоже боюсь, так давай не будем показывать этого, а? Выпей-ка еще таблетку. И запей чем-нибудь покрепче.
– Хорошо. И то и другое. Но мне в этом бункере не уснуть – здесь слишком жарко и страшно, когда трясет.
– Ладно. Мы можем постелить тебе на полу, там прохладнее. А где твое белье, девочка моя? Лучше одень его.
– Оно там, наверху, на койке. Но мне это безразлично. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь был рядом. А впрочем, нет. Лучше я оденусь, а то Джозеф будет шокирован, когда проснется.
– Сейчас, подожди. Вот твои трусики. А куда же делся лифчик?
– Может быть, свалился на пол?
Хью пошарил внизу.
– Нет, и здесь нету.
– Ну и черт с ним. Джо может и отвернуться. Я хочу выпить.
– Хорошо. Джо – настоящий джентльмен.
Дьюк и Барбара сидели на одеяле, на котором она лежала. Оба выглядели очень неважно. Хью спросил:
– А где Джо? Он не ранен?
Дьюк усмехнулся.
– Хочешь посмотреть на «спящую невинность»? Вон там, на верхней полке.
Хью обнаружил своего заместителя лежащим на спине, громко храпящим и таким же некоммуникабельным, как Грэйс Фарнхэм.
– Если не ошибаюсь, доктор Ливингстон свернулся калачиком у него на груди.
Хью вернулся в первый отсек.
– На сей раз взрыв был гораздо более удален от нас. Я очень рад, что у Джо есть возможность выспаться.
– А по мне, так взрыв был чертовски близко. И когда только у них кончатся эти проклятые ракеты?
– Я думаю, скоро. Друзья, мы с Карен только что организовали клуб «Я тоже боюсь» и собираемся отпраздновать его учреждение небольшим возлиянием. Еще кандидаты в члены клуба есть?
– Я почетный член!
– И я тоже, – поддержала Барбара.
– Еще бы!
Хью извлек откуда-то бумажные стаканчики и бутылку шотландского виски, а также секонал и милтаун.
– Принесите, кто-нибудь, воды.
– Я не хочу, чтобы какая-нибудь вода мешалась со столь благородным напитком.
– А я, пожалуй, разбавлю, – сказала Барбара. – Как, все-таки, жарко.
– Отец, какая сейчас у нас температура?
– Дьюк, в туалетной есть термометр. Будь добр, сходи и посмотри.
– Конечно. А можно мне потом тоже принять снотворное?
– Ради бога, – Хью дал Карен еще одну капсулу секонала и таблетку милтауна, затем посоветовал Барбаре тоже принять милтаун, решив, что декседрин слишком возбудил его. Вернулся Дьюк.
– Сто четыре градуса, – объявил он. – Я еще немного отвернул вентиль. Правильно?
– Скоро нам придется отвернуть его еще больше. Вот твои таблетки, Дьюк – двойная доза секонала и милтауна.
– Спасибо, – Дьюк проглотил таблетки и запил их виски. – Пожалуй, я тоже лягу на полу. Кажется, это самое прохладное место в доме.
– Логично. Ну, хорошо, давайте ложиться. Дадим таблеткам возможность проявить себя.
Хью сидел с Карен до тех пор, пока она не уснула, затем осторожно убрал руку, которую она продолжала сжимать во сне и вернулся на пост. Температура поднялась еще на два градуса. Он еще больше отвернул вентиль на баллоне с кислородом, но, услышав прощальное шипение остатков газа, покачал головой, взял гаечный ключ и перешел к другому баллону. Перед тем как начать отворачивать клапан, он присоединил к нему шланг, который тянулся в жилой отсек. Отвернув вентиль, он уселся на одеяла и опять принялся играть сам с собой в солитер.
Через несколько минут на пороге появилась Барбара.
– Что-то мне не спится, – сказала она. – Можно составить вам компанию?
– Вы плакали?
– А что, заметно? Прошу прощения.
– Садитесь. Хотите сыграть?
– Давайте, сыграем. В общем-то мне просто не хочется быть одной.
– А мы с вами поговорим. Может быть выпьете еще?
– С удовольствием! А может быть, не стоит тратить виски понапрасну?
– У нас его очень много. Да и к тому же, когда его и пить-то, если не в такую ночь? Но помните одно: мы оба должны следить за тем, чтобы другой не уснул.
– Хорошо. Буду стараться не дать вам заснуть.
Они выпили, смешав скотч с водой из бака. Было так жарко, что им показалось, что виски выходит из тела с потом быстрее, чем они успевают пить его. Хью еще немного увеличил количество кислорода, и тут заметил, что потолок неприятно горяч.
– Барбара, должно быть, над нами горит дом. Потому что потолок – слой бетона толщиной в тридцать дюймов, да над ним еще фута два почвы.
– Как вы думаете, какая температура там, снаружи?
– Трудно сказать. Вероятно, мы находимся недалеко от эпицентра взрыва. – Он еще раз пощупал потолок. – Я сделал эту штуку более чем прочной – потолок, стены и пол представляют собой сплошную бетонную коробку, усиленную стальной арматурой. И правильно. У нас еще могут быть затруднения с дверьми. Этот жар… К тому же, их вполне могло заклинить взрывом.
– Так мы в ловушке? – тихо спросила она.
– Нет, нет. В полу этой комнатки есть люк, ведущий в туннель, защищенный бетоном. Он выходит в канаву за садом. В случае чего мы пробьемся – у нас есть лом и гидравлический отбойный молоток – даже если выход завален и покрыт вулканическим стеклом. Это меня не тревожит; меня тревожит другое – сколько мы еще продержимся здесь, внутри… и будет ли безопасно выйти наружу.
– А как с радиоактивностью?
Он поколебался.
– Барбара, какая вам разница. Вам что-нибудь известно о радиации?
– Конечно. В колледже я в основном занималась ботаникой. И в генетических экспериментах мне приходилось пользоваться изотопами. Хью, мне легче будет узнать самое худшее, чем пребывать в неведении – из-за этого-то я и плакала.
