Конни Уиллис - Книга Страшного суда
С другой стороны, Бадри прогнозировал минимальный сдвиг. Тогда разница составит пару дней, и у Киврин будет уйма времени определиться в числах и прибыть на стыковку в назначенный срок.
— Мистер Гилкрист, — услышал он голос Мэри, — вам бренди заказать?
— Нет, спасибо.
Мэри выудила еще одну смятую банкноту и пошла к бару.
— Ваш оператор вроде бы справляется успешно, — заявил Гилкрист. — Кафедра медиевистики согласна подрядить его и на следующую переброску. Мы хотим отправить мисс Энгл в 1355 год, пронаблюдать последствия чумы. Исторические источники в этом отношении абсолютно ненадежны, особенно когда речь заходит о показателях смертности. Принятая цифра в пятьдесят миллионов погибших не выдерживает никакой критики, как и подсчеты, согласно которым чума выкосила от одной трети до половины населения Европы. Очень хотелось бы, чтобы мисс Энгл посмотрела на это профессиональным взглядом.
— А вы не слишком торопите события? — спросил Дануорти. — Может, пусть Киврин сперва вернется живой или хотя бы благополучно прибудет в 1320 год?
Гилкрист оскорбился.
— Мне кажутся крайне несправедливыми ваши бесконечные намеки, будто медиевистика не способна провести студенческую практику. Уверяю вас, мы все тщательно продумали. Все аспекты путешествия Киврин просчитаны до мельчайших подробностей. Вероятностный расчет оценивает частоту появления путников на Оксфордско-Батской дороге в один и шесть десятых часа, а правдоподобие рассказа Киврин о нападении разбойников — в девяносто два процента, поскольку тогда такие нападения случались сплошь и рядом. Вероятность ограбления путника в Оксфордшире — сорок два с половиной процента зимой, пятьдесят восемь и шесть десятых процента летом. В среднем, разумеется. В определенных частях Отмура и Вичвуда, а также на второстепенных дорогах шансы подвергнуться нападению значительно возрастали.
Откуда, интересно, такие результаты? В «Книге Страшного суда» не перечислены воры (за возможным исключением ее составителей, королевских переписчиков, которые иногда не только переписывали, но и прибирали к рукам все, что плохо лежит), а разбойники той поры вряд ли вели учет ограбленных и убитых, аккуратно отмечая места на карте. Догадаться о том, что кто-то погиб в пути, можно было исключительно де-факто: уехал и не вернулся. А сколько народу обрело вечный покой в глухом лесу, без могилы и надгробия…
— Будьте уверены, мы приняли все необходимые меры, чтобы обезопасить Киврин, — заявил Гилкрист.
— Провели проверку параметров? Пробные переброски, тесты на симметрию?
Вернулась Мэри.
— Прошу вас, мистер Латимер. — Она поставила перед ним стакан с бренди и села рядом, повесив мокрый зонт старика на спинку скамьи.
— Я тут убеждаю мистера Дануорти, что все аспекты переброски нами досконально изучены и просчитаны. — Гилкрист взял фигурку волхва с позолоченным ларцом. — Например, окованный медью ларчик в пожитках — точная копия ларца с драгоценностями из музея Ашмола. — Он вернул волхва на место. — Даже вымышленное имя мисс Энгл — результат кропотливых исследований. Изабель чаще остальных женских имен упоминается в свитках тяжб и королевском реестре с 1295 по 1320 год.
— На самом деле это искаженная форма имени Елизавета, — провозгласил Латимер, словно с лекционной кафедры. — Оно получило широкое распространение в Англии начиная с XII века и предположительно ведет начало от Изабеллы Ангулемской, супруги короля Иоанна.
— Киврин, насколько я знаю, подстраивалась под реально существующего исторического персонажа — Изабельде Боврье, дочь знатного йоркширского феодала, — сказал Дануорти.
— Правильно, — подтвердил Гилкрист. — У Жильбера де Боврье было четыре дочери подходящего возраста, но их имена не значились в свитках. Обычная практика. Женщин часто указывали только по фамилии и степени родства, даже в приходских книгах и на надгробиях.
Мэри успокаивающе похлопала Дануорти по руке.
— А почему вы выбрали Йоркшир? — поспешно спросила она. — Не слишком ли далеко знатная девица забралась от родных мест?
«Она в семи сотнях лет от родных мест, — подумал Дануорти. — В том веке, где женщина не удостаивалась даже имени на могиле».
— Так предложила сама мисс Энгл, — пояснил Гилкрист. — Чтобы никто не попытался связаться с ее родными.
Или увезти «в отчий дом», за многие мили от места переброски. Киврин предложила. Наверное, все остальное тоже придумала она, перелопатив горы казначейских свитков и приходских книг в поисках семьи с дочерью подходящего возраста, не приближенной ко двору, живущей достаточно далеко в ист-райдингской глуши, чтобы снег и непроезжие дороги помешали доброму вестнику сообщить семейству Боврье о благополучном скором возвращении потерянной дочери.
— Медиевистика уделила такое же пристальное внимание и прочим деталям переброски, — продолжал Гилкрист. — К примеру, предлог, под которым она отправилась в дальнюю дорогу — болезнь брата. Мы удостоверились, что в 1319 году в этой части Глостершира свирепствовал грипп, хотя могли бы не трудиться понапрасну — в Средние века болезни были частым явлением, и он с таким же успехом мог подхватить холеру или заражение крови.
— Джеймс… — предостерегла Мэри.
— Наряд мисс Энгл сшит вручную. Голубая ткань для платья также окрашена вручную с помощью вайды — по средневековому рецепту. И мисс Монтойя тщательно исследовала деревню Скендгейт, где Киврин проведет эти две недели.
— Если доберется, — вставил Дануорти.
— Джеймс…
— Как вы помешаете доброму путнику, появляющемуся на дороге с вероятностной частотой в одну и шесть десятых часа, сдать Киврин в монастырь в Годстоу или в лондонский бордель — или объявить ведьмой, увидев ее появление из ниоткуда? Как вы убедитесь, что добрый путник на самом деле добрый, а не разбойник, нападающий на сорок два с половиной процента проезжающих?
— Согласно вероятностным расчетам, шанс появления кого-то вблизи места переброски составляет не более четырех сотых процента.
— Ой, смотрите, вот и Бадри! — Мэри встала между Гилкристом и Дануорти. — Как вы быстро управились. Все в порядке с привязкой?
Бадри пришел без пальто, в мокром лабораторном халате.
— Вы совсем продрогли, — забеспокоилась Мэри, глядя на его осунувшееся от холода лицо. — Идите сюда, садитесь. — Она показала на свободное место рядом с Латимером. — Я принесу бренди.
— Сделал привязку? — спросил Дануорти.
— Да. — У промокшего Бадри зуб на зуб не попадал.
— Молодец! — Гилкрист, поднявшись, хлопнул его по плечу. — А говорили, еще около часа понадобится. По такому случаю нужен тост. У вас найдется шампанское? — крикнул он бармену и, снова хлопнув Бадри по плечу, направился к бару.
