Ноpман Спинрад - Крепость Сол (сборник)
— Однако, если мы можем сделать это достаточно эффективно? — возразил Кустов.
— У тебя, несомненно, есть какое-то предложение на этот счет, — сказал Кустов. — Расскажи нам о нем.
Все эти пререкания ничего не значили.
Кустов обладал достаточным влиянием в Совете, чтобы заставить его принять практически любой проект.
— Прекрасно. Во-первых, усилить силы Стражников. Они должны выбираться по еще более строгим критериям и два раза в год проходить проверку комплексом углубленных тестов. Эти меры должны поставить дополнительный заслон на пути дальнейшего проникновения членов Лиги в наши ряды. Все согласны?
Одобрение было всеобщим. Даже сам Торренс не нашел никаких возражений.
— Во-первых, специалисты из Министерства Опеки должны разработать план нейтрализации Лиги — простой и дешевый.
И в этом вопросе все мы были едины.
— Наконец, я предлагаю установить Глаза и Лучи во всех жилых помещениях так, чтобы их эффективность сказалась сразу же.
Торренс скривился. По его мнению, это было просто смешно. Опекуны были в состоянии, конечно же, обнаружить и показать действительно грубые нарушения кодекса. В то же время обычное распространенное мнение, следуя которому Лучи тотчас же карали за самое минимальное нарушение, базировалось только на невероятном усилии всей пропагандистской машины Гегемонии, которому придавала вес смерть тысяч Опекаемых, уничтожаемых то тут, то там Лучами абсолютно произвольно.
Опасность заключалась в том, что в один прекрасный день Кустову, Горову и компании могла прийти в голову мысль воплотить эту идею в жизнь. Тогда осуществляемый контроль станет таким жестким, что любая попытка свергнуть Кустова будет обречена на провал.
При голосовании за это предложение выявилась глухая вражда кланов. Однако, только Торренс, Джонс и Штайнер выразили свой протест и проголосовали против. Как и ожидал Торренс, Горов примкнул к большинству — даже при условии, что он не был приверженцем идей Кустова.
* * *Орбита этого астероида увлекала его на много градусов вверх от линии эклиптики и значительно ближе к Юпитеру, чем другие такие же обломки Пояса Астероидов. Это был миниатюрный мир диаметром немногим более километра, одним из многих тысяч в Поясе. Никому не нужный булыжник, на котором не было никаких полезных ископаемых, который болтался далеко, очень далеко от обычных коммерческих трасс, связывающих Марс со спутниками Юпитера. По всем законам логики, экономики и астронавтики он должен был навсегда остаться пустынным.
Это и было главной причиной того, что он был обитаем.
Однако догадаться об этом было почти невозможно, если наблюдать за ним из космоса, так как все его оборудование было упрятано в недрах булыжника. На самом деле астероид напоминал улей — с его длинными коридорами, жилыми отсеками и шахтами скоростных лифтов. В самом центре астероида миниатюрный ядерный реактор, оборудованный защитными средствами на любой случай, снабжал его необходимой энергией. Никакая радиация, способная выдать его присутствие, не распространялась в космосе.
Этот пустынный обломок был штаб-квартирой Братства Убийц.
Аркадий Дунтов находился в недрах астероида в просторном помещении, целиком вырубленном в скале. Сейчас он стоял навытяжку у круглого стола, составлявшего одно целое с массой метеорита — стол был целиком выточен из камня, и его опоры вырастали прямо из пола. За столом сидели восемь мужчин, одетых в простые шорты и легкие зеленые рубашки, с массивными золотыми медальонами на шее. На каждом медальоне виднелось рельефное изображение латинской буквы «Г» на темном фоне.
Несмотря на то, что стол был круглой формы, Дунтову показалось, что один из мужчин выделялся больше других. Он был стар, но определить его возраст с большей точностью было нелегко, так как его длинные тонкие волосы не успели поседеть, в то время как загорелая кожа его лица была испещрена целой сеткой морщин.
— Во имя Хаоса, — произнес он хорошо поставленным звучным голосом, — я, Роберт Чинг, Главный Агент, объявляю сегодня Ассамблею открытой.
Дунтов еще раз с удовлетворением отметил атмосферу абсолютной простоты и точность церемониала. Уже в шестой раз появлялся он в э том зале, но присутствующие оставались для него все такими же загадочными, как и их имена — сам Чинг, Н'Гана, Смит, Фелипе, Штейнер, Наги, Мустафа, Гувер — Ответственные Агенты. Они представлялись ему такими спокойными, высокомерными, уверенными в себе, что ему казалось вполне естественным слепо следовать за ними, не задавая вопросов, не зная даже их имен, — и не испытывая ни малейшего желания узнать их.
— Сейчас мы выслушаем рапорт Агента Аркадия Дунтова, ответственного за нашу недавнюю операцию на Марсе, — продолжал Роберт Чинг. — Мы слушаем вас, брат Дунтов.
Дунтов задержал дыхание. Некоторые из ответственных агентов — Гувер, Фелипе, Нат — были лет на десять моложе его, однако у него было такие впечатление, будто он выступает перед ассамблеей патриархов.
Он придал выражение торжественности своему лицу с грубоватыми чертами, выдававшими его славянское происхождение.
— Да, Главный Агент, — начал он. — В соответствии с полученными указаниями я покинул место моего постоянного пребывания, чтобы попасть на Марс, где я вступил в контакт с пятью другими Братьями. В полном соответствии с планом мы собрались в непосредственной близости от Министерства, на улице второго уровня, в тот час, когда должна была начаться официальная церемония и речь Главного Координатора. Как только начались беспорядки, и агент Лиги, проникший в ряды Стражников, направил свое оружие на Координатора, мы убили его. Затем мы рассеялись и подождали, пока кончатся поиски членов Лиги, после чего мы собрались в том месте, где находился Корабль, то есть в пустыне, и вот я перед вами с моим докладом.
Уверенный, что он точно следовал всем полученным распоряжениям, он тем не менее не мог отделаться от странного чувства неуверенности при мысли, что он мог где-либо допустить оплошность, при мысли, что эти великие люди могли судить о его действиях в соответствии со своими критериями, которые ему были абсолютно непонятны.
— Прекрасно, — сказал Чинг. — А что стало с Агентами Лиги? Какова судьба Бориса Джонсона?
— Девять агентов Лиги были пойманы, но их предводителя Джонсона среди них не было. Поскольку Гегемония не объявляла о его пленении, я считаю возможным заявить, что ему, по всей вероятности, удалось покинуть Марс.
— Ага! — воскликнул Чинг. — Полная победа Хаоса! Хорошо, что Борису Джонсону удалось бежать. В противном случае нам пришлось бы вмешаться и выступить на его стороне. Тем не менее интересно отметить, друзья мои, что даже с такими ограниченными возможностями Лиге удается выжить.
— Может быть, в этом стоит усматривать совокупность случайностей, играющих им на пользу, — высказал свое мнение негр высокого роста, которого Дунтов знал под именем Н'Гана.
— Может быть. Но в таком случае нам самим должна помогать выжить такая же игра Случайностей, как вы думаете? А думать необходимо. В частности, как, например, Брату Дунтову и его людям удалось ускользнуть, в то время как агентам Лиги не оставалось ничего другого, как бегство или пленение? Ведь у обеих групп были одинаково совершенные документы. А разница заключается в том, что в то время как они подделывают документы, мы подменяем людей. Шесть Опекаемых исчезают, а шесть Братьев появляются, и они ничем от них не отличаются. Используя настоящие документы и фальшивые обличья, мы сводим на нет риск разоблачения. Надо больше думать, Брат Н'Гана. Это будет полнейшей ересью, если мы будем пытаться создать Царство Хаоса при помощи одной только чистой случайности.
— Все ясно, Главный Агент, — сказал Н'Гана. — Я только хотел подчеркнуть, что Демократическая Лига не кажется слишком расположенной к долгим раздумьям — да и коротким тоже.
— Не стоит смешивать незнание и глупость, — возразил Чинг. — В конце концов, Опекаемые Гегемонии ничего не знают о петле Хаоса, точно так же, как и о Законе Социальной Энтропии. Демократическая Лига тоже не может избежать этих заблуждений, этого незнания. Ведь невозможно упрекать ее членов за то, что они бредут во тьме, не имея представления, какой путь выбрать. Чем насмехаться над их многочисленными промахами, нам следовало бы восхищаться их редкими успехами, так как, какими бы неправильными ни были их способы, действия их подчинены благородной цели.
— Может быть, они и бескорыстны, — сказал Н'Гана сухо, — однако не подлежит сомнению, что их действия быстро становятся Предсказуемым Фактором.
Чинг нахмурил брови, покачал головой и сказал:
— Возможно, вы и правы. Однако еще не время принимать решения по этому вопросу. Нам остается выслушать еще один доклад, который, я уверен, значительно поднимет нам настроение.
