Борис Батыршин - Третий Меморандум
«Демократия» в такой системе должна быть, разумеется, как можно более бесцензовой и весьма широкой, но в то же время круг её полномочий должен пересекаться с кругом прав автократического элемента. Демократия должна отвечать за то, чтобы в обществе не ущемлялись права и свободы личности; чтобы автократический элемент не составляли люди, недостойные или явно неспособные к управлению; чтобы «автократы» не отрывались от действительности, направляя страну по ложному или разорительному пути, подменяя реальность своими иллюзиями.
С другой стороны, автократические элементы должны иметь достаточно самостоятельности, чтобы проводить прагматическую политику, не опасаясь минутного народного недовольства, и достаточно власти, чтобы не оказаться в положении простых исполнителей директив «демократии», а вести свою линию.
Возможно, такой приём позволит сделать цели государственной политики одновременно:
Решительными, как это свойственно автократии;
Разумными, что свойственно демократии;
Собственно, такая система является аналогом «доброго и талантливого государя» с такими же наследниками, о котором человечество безуспешно мечтает со времён фараонов. Разумеется, достичь подобного равновесия сил, да при этом ещё и не парализовать их обе, весьма трудно; но в этой главе не место для конкретных разработок и предложений, я хотел просто высказать несколько общих мыслей.
Когда я изложил нашему великому психологу Валери часть своих идей (относительно преемственности государственных целей и защиты от политических кризисов, обеспечиваемых автократическими элементами), он обвинил меня в заимствовании у позитивистов. Я, честно говоря, раньше не слыхал о позитивистах, но подобное совпадение живо напомнило мне Остапа Бендера с его королевским гамбитом, заставив задуматься: а может быть, вообще всё вышеизложенное не ново? Как бы то ни было, это ново у нас, на Теллуре. Я знаю, что Малян привёз сюда массу книг по социологии, но вряд ли там сть что-то в защиту автократии. Поэтому я прошу читателя не судить меня строго, обдумать всё прочитанное беспристрастно и решить, стоит ли читать эту книгу дальше, или лучше сесть и написать нечто подобное (только гораздо лучше) самому.
Документ 8
Рокпилское герцогство
Глава из монографии В. Сушкова-Майского «Первичные государственные образования», Первоград, 2193 г. (208 т.э.)
История этой группы любопытна, как чуть ли не единственный на Теллуре пример откровенно рабовладельческого государства (я говорю, разумеется, о государствах новой формации), развившегося в довольно стройную военно-бюрократическую организацию. Мы можем, конечно, вспомнить угнетение негров в Первой Конфедерации, террористическо-фашистскую диктатуру в Техасе или годы правления Кормона в Новой Франции – но всё же, пример Рокпилса останется наиболее ярко выраженным.
В группу, ставшую ядром Рокпилса, изначально входило около 40 так называемых рокеров, – примерно поровну из Латвии и российских городов, – а так же несколько личностей, на Земле заканчивавших службу в ВМФ, панки и различные другие представители «правых» молодёжных течений. Надобно отметить, что в то время на Земле, в СССР, армия и флот были пронизаны особыми взаимоотношениями между «старо» и «малослужащими»; первые имели массу привелегий. Эта система вызывала к жизни множество своеобразных ритуалов. В первые дни, очевидно, имели место стычки между различными группами рокеров, но вскоре они нашли общий язык и объединились между собой, а затем и с флотскими «дембелями». Возникший таким образом неустойчивый союз имел одну цель: устроить жизнь своих членов так, чтобы не работать – разумеется, за счёт других. В 20-х числах марта диктатуре рокеров и «дембелей» были подчинены все прочие жители колонии, получившей имя Рокпилс; в конце марта эта власть была распространена на лежавший в 8-ми километрах посёлок коневодов и сельской молодёжи. Власть везде насаждалась террором, сразу же начались убийства. В это время структура будущего герцогства была расплывчатой, во многом копируя армейскую: у верхушки не было формального лидера, она была вооружена огнестрельным оружием и имела мотоциклы. Верхушка приказывала среднему слою – его составили «панки», примазавшиеся к самым сильным, а уже панки ножами и железными дубинками, заставляли «низы» подчиняться приказам. В то же время «верхушечники», принявшие все название «рыцари», учились верховой езде.
7 апреля они вступили в контакт с посёлком Люберцы, населённым выходцами из подмосковных городов – ребятами, практиковавшими культ физической силы и враждовавшими на Земле с панками и металлистами. «Любера» имели довольно стройную организацию во главе с тремя комиссарами, но были плохо вооружены. В трёхдневной кровопролитной войне примерно треть их были убиты, остальные обращены в рабство. В это же время лидеры «рыцарей», собравшись, принимают решение о создании Герцогства. Поводом, видимо, послужили плохо переваренные авантюрные романы. Герцогом Рокпилса был избран Роман Лигурин, проявивший себя в дальнейшем весьма энергичным монархом.
В середине апреля войско рокеров было реорганизовано в легион, в который вошли панки и некоторые коллаброционисты из покорённых посёлков – и приняло вид, сохранившийся до Августовской войны. Резкое увеличение числа привилегированных вызвало поиски новых деревень, жителей которых можно было бы поработить; к августу в герцогство, кроме Рокпилса, входило шесть покорённых посёлков, количество рабского населения составляло около 700 человек.
Герцог Роман был одновременно главнокомандующим «легиона», объединявшего всех свободных, а все свободные были легионерами, существовавшими за счёт рабов. С мая в «легион» не был принят ни один новый боец. Впрочем, постепенно в подвластных селения – особенно это относится к Конезаводску и Рудному, – образовалась немногочисленная прослойка ремесленников, ставших привилегированными рабами. Такие не могли быть убиты иначе, как по приказу герцога, жили лучше остальных, а их жёны были в относительной безопасности от посягательств. Однако, число ремесленников к августу, видимо, не превышало 20-ти.
Остальные рабы были как бы коллективной собственностью легионеров; в особенности это относилось к женщинам. Впрочем, за убийство раба или причинение ему увечья без особой нужды полагалось дисциплинарное взыскание. Рабы должны были трудиться на полях, на стройках или на других работах по 14—16 часов в сутки, непрерывно подгоняемые сменными надзирателями. Малейшее возмущение беспощадно подавлялось, за месяцы власти рокеров в посёлках было убито не менее 100 человек, не считая жертв непосредственно военных действий. Еды рабы получали ровно столько, чтобы могли трудиться, жили в ужасающих условиях, одевались в мешковину.
