Энди Вейер - Марсианин
Теперь это закончилось. Мне не нужно работать и не нужно сражаться с окружающим миром. Я съел свою последнюю марсианскую картофелину. В последний раз провел ночь в марсоходе. Оставил последний отпечаток на мелком красном песке. Сегодня я так или иначе покину Марс.
Давно пора.
Глава 26
Они собрались.
Они собрались по всей Земле.
На Трафальгарской площади, на площади Тяньаньмэнь и на Таймс-сквер, глядя на гигантские экраны. В офисах, сгрудившись перед компьютерными мониторами. В барах, молча уставившись на телеэкран в углу. Дома, сидя, затаив дыхание, на диванах, не отрывая глаз от разворачивавшегося перед ними финала истории.
В Чикаго пожилая пара ждала, взявшись за руки. Мужчина нежно обнимал жену, в ужасе раскачивавшуюся взад-вперед. Представитель НАСА не тревожил их, но стоял наготове, чтобы в случае необходимости ответить на любые вопросы.
– Давление топлива в норме, – произнес голос Йоханссен в миллиардах телевизоров. – Центровка двигателя идеальная. Связь четкая и ясная. Мы готовы к предполетной проверке, капитан.
– Принято, – отозвался голос Льюис. – Оператор связи?
– Готов, – ответила Йоханссен.
– Наведение?
– Готов, – снова ответила Йоханссен.
– Дистанционная команда?
– Готов, – сказал Мартинез.
– Пилот?
– Готов, – ответил Уотни из МВА.
Негромкие одобрительные возгласы пронеслись по всему миру.
Митч сидел на своем посту в центре управления полетом. Операторы отслеживали все события и были готовы оказать любую возможную помощь, однако из-за задержки сигнала между «Гермесом» и Землей им оставалось лишь наблюдать.
– Телеметрия? – раздался голос Льюис в колонках.
– Готов, – ответила Йоханссен.
– Спасательная команда? – сказала Льюис.
– Готов, – отозвался Бек из шлюза.
– Резервная спасательная команда?
– Готов, – ответил находившийся рядом с Беком Фогель.
– ЦУП, это «Гермес», – доложила Льюис. – Мы готовы к запуску, запуск по расписанию. До запуска четыре минуты десять секунд… точка.
– Вы получили сообщение, хронометражист? – спросил Митч.
– Получение подтверждаю, ЦУП, – ответил хронометражист. – Наши часы синхронизированы с «Гермесом».
– Не то чтобы мы могли чем-то помочь, – пробормотал Митч, – но хотя бы будем иметь представление, что там предположительно творится.
– Около четырех минут, Марк, – сказала Льюис в микрофон. – Как ты там?
– Не могу дождаться встречи с вами, капитан, – ответил Уотни.
– Мы об этом позаботимся, – пообещала Льюис. – Помни, тебя ждут сильные перегрузки. Если потеряешь сознание, ничего страшного. Ты в руках Мартинеза.
– Скажите этому придурку, чтобы не делал бочек.
– Принято, МВА, – отозвалась Льюис.
– Еще четыре минуты, – сказал Мартинез, хрустя пальцами. – Готова немного полетать, Бет?
– Ага, – кивнула Йоханссен. – Очень странно выполнять функции системного оператора запуска в невесомости.
– Я об этом не подумал, но ты права, – согласился Мартинез. – Меня не размажет по спинке кресла. Действительно странно.
Бек парил в шлюзе, привязанный страховочным тросом к настенной катушке. Фогель стоял рядом, зажимы удерживали его ноги на полу. Оба смотрели сквозь открытую внешнюю дверь на красную планету внизу.
– Не думал вернуться сюда, – сказал Бек.
– Да, – ответил Фогель. – Мы первые.
– Первые кто?
– Мы первые побывали на Марсе дважды.
– Точно. Даже Уотни не может этим похвастаться.
– Не может.
Некоторое время они молча смотрели на Марс.
– Фогель? – сказал Бек.
– Ja.
– Если я не смогу дотянуться до Марка, отстегни страховку.
– Доктор Бек, – ответил Фогель, – капитан сказала «нет».
– Я знаю, что сказала капитан, но если мне понадобится еще несколько метров, отстегни трос. У меня есть УПК, я смогу вернуться без страховки.
– Я этого не сделаю, доктор Бек.
– Это моя жизнь, и я готов ею рискнуть.
– Вы не капитан.
Бек хмуро посмотрел на Фогеля, но зеркальные смотровые щитки скафандров, увы, не передавали мимику.
– Ладно, – сказал Бек. – Бьюсь об заклад, если до этого дойдет, ты передумаешь.
Фогель не ответил.
– Десять, – сказала Йоханссен, – девять… восемь…
– Главные двигатели запущены, – сообщил Мартинез.
– …семь… шесть… пять… Швартовочные зажимы открыты…
– Около пяти секунд, Уотни, – сказала Льюис в свою гарнитуру. – Держись.
– Скоро увидимся, капитан, – отозвался Уотни.
– …четыре… три… два…
Уотни лежал в акселерационном кресле. МВА вибрировал в предвкушении старта.
– Хм-м-м… – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Интересно, как долго еще…
МВА рванулся ввысь. Ни один пилотируемый корабль в истории космических путешествий не испытывал такого ускорения. Уотни вжало в кресло, и он не мог издать ни звука.
Он этого ожидал, а потому заранее подложил в шлем сложенную рубашку. Его голова все сильнее втискивалась в эту импровизированную подушку, край зрения начал мутнеть. Он не мог ни дышать, ни шевелиться.
Скорость корабля экспоненциально росла, и прямо перед глазами Уотни бешено хлопал кусок брезента жилого модуля. Сосредоточиться было трудно, но что-то на задворках сознания подсказывало ему, что это хлопанье не предвещает ничего хорошего.
– Скорость семьсот сорок один метр в секунду, – сообщила Йоханссен. – Высота тысяча триста пятьдесят метров.
– Принято, – отозвался Мартинез.
– Это низко, – сказала Льюис. – Слишком низко.
– Я знаю, – ответил Мартинез. – Он слишком вялый, сопротивляется. Что за чертовщина?
– Скорость восемьсот пятьдесят, высота тысяча восемьсот сорок три, – сообщила Йоханссен.
– Мощности не хватает! – сказал Мартинез.
– Мощность двигателя – сто процентов, – доложила Йоханссен.
– Говорю тебе, он вялый, – настаивал Мартинез.
– Уотни, – сказала Льюис в гарнитуру, – Уотни, ты на связи? Можешь сообщить, что происходит?
Уотни услышал голос Льюис, далекий, словно она обращалась к нему с другого конца длинного туннеля. Он вяло задумался, что ей нужно. На короткое время его внимание привлек хлопавший перед ним брезент. В брезенте появилась дыра, которая быстро увеличивалась.
Но затем его заинтересовал болт в одной из переборок. У болта было всего пять граней. Он удивился, почему НАСА решило, что этому болту нужно пять граней, а не шесть. Чтобы закрутить или ослабить его, требовался специальный ключ.
