Андрэ Нортон - Война во времени. Кн. 2. : Патруль не сдается! Ключ из глубины времен
Из конца жезла вырвался яркий луч. Фоанны последовали за лучом, за ними трое землян… устремились в неизвестность.
Глава 16
Великая Дверь открывается
Не пустота прохода, которым явно не пользовались очень давно, действовала теперь Россу на нервы, не она заставила Карару схватить за руки двух мужчин, между которыми она шла; нет, потрясающее ощущение древности, мёртвого тяжёлого прошлого, земляне задыхались от него и даже дышали с трудом.
Выдохи Карары перешли во всхлипывания. Но она продолжала идти, не отставая от Росса и Эша. Росс и сам почти не обращал внимания на окружение, но небольшая часть его мозга продолжала задавать вопросы, на которые не было ответов. Прежде всего: почему прошлое так обрушивается на них здесь? Он путешествовал во времени раньше, но никогда так не ощущал груз бесчисленных мёртвых и умирающих лет.
— Возвращаемся… — раздался хриплый шепот Эша; Россу показалось, что он понял.
— Ворота времени! — он с готовностью ухватился за это объяснение. Ворота времени он может понять, но то, что фоанны ими пользуются…
— Не нашего типа, — ответил Эш.
Его слова нарушили нервное оцепенение, в котором Росс тонул, как в зыбучем песке. Он начал сопротивляться с решимостью, которой не могло подавить это странное место. Но несмотря на все усилия, Росс так и не смог отчётливо разглядеть, где они находятся. Вначале они шли по поднимающейся от моря рампе, но где они теперь, куда идут, взявшись за руки, Росс не мог сказать. Он видел блеск одежд фоанн, повернув голову, видел неясные очертания товарищей, но вокруг всё было погружено во тьму.
— Ахххх! — всхлипывания Карары уступили место шёпоту, почти стону. — Это путь богов, древних богов, богов, которые никогда не общались с людьми! Нельзя идти дорогой таких богов!
Её страх перекинулся на Росса. Но Росс встретил эмоцию так же, как уже множество раз встречал в своей жизни. Конечно, он испытывал давление страха, но это теперь уже не давление бесчисленных столетий прошлого, которого он не мог описать.
— Это не наши боги! — Росс вложил в слова упрямое сопротивление как щит против собственной слабости. — Там, где нет веры, нет и силы! — из какой полузабытой книги он это почерпнул? — Нет существа без веры! — повторил он.
К своему изумлению, он услышал смех Эша, хотя в этом звуке и слышались истерические нотки.
— Нет веры, нет силы! — повторил старший агент. — Ты поймал нужную рыбу, Росс! Не наши боги живут здесь, Карара, и они не имеют на нас прав. Держись за это, девушка, крепче держись!
Вы, боги моря, неба, лесов,
Тор и долин,
Вы, собрания богов,
Вы, старшие братья нынешних богов,
Вы, боги, бывшие некогда,
Вы, что шепчете. Вы, что смотрите из ночи,
Вы, показывающие ваши блестящие глаза,
Спускайтесь, просыпайтесь, шевелитесь,
Идите по этой дороге, идите по этой дороге!
Карара запела, вначале негромко, потом всё увереннее; она пела на собственном мелодичном языке, а потом переводила на английский, словно хотела заручиться поддержкой товарищей. В голосе её зазвучало торжество, и Росс почувствовал, что он разделяет её возбуждение. «Идите по этой дороге!» — подхватил он, как требование.
Сокрушающее ощущение бесчисленных лет оставалось, оно тянулось к землянам, пыталось охватить их, овладеть ими. Но они чувствовали себя свободными. И теперь они могут видеть! Посветлело, рядом с ними тянулись обычные стены. Росс протянул руку и коснулся жёсткой поверхности камня.
И снова на них обрушилось вкрадчивое давление из пространства и времени, когда стены отошли в сторону и они оказались в обширном пространстве, границ которого не видели. Здесь вновь почувствовалось чьё-то могучее присутствие, чья-то воля давила на людей.
— Спускайтесь, просыпайтесь, шевелитесь… — мольба Карары снова перешла в шёпот, голос её звучал хрипло, как будто рот пересох, слова произносились сморщенным языком, исходили из сухого горла.
На поверхности пола появились светлые полоски, они образовали причудливые узоры, один внутри другого. Росс оторвал взгляд от этих рисунков. В них скрывалась опасность, он знал об этом без всякого предупреждения. Карара ногтями впилась ему в руку, и он приветствовал эту боль: она помогала ему помнить, что он — Росс Мэрдок, удерживала его от чего-то совершенно чуждого.
Рисунки и линии чётко вырисовывались на поверхности. И три фоанны, раскачиваясь, словно на неощутимом ветру, маленькими танцующими шагами принялись продвигаться по этим линиям. Земляне оставались на месте, держась друг за друга, черпая друг в друге силы.
Назад, вперёд — танец фоанн продолжался, снова плащи их исчезли, и появились ярко-серебристые фигуры, они переходили от одного танцевального па к другому. Вначале по внешнему краю, потом внутрь, по спиралям и кругам. Никакого света, кроме алых ручейков на полу, серебристых тел фоанн, движущихся вперёд и назад.
И вот неожиданно три танцовщицы остановились и прижались друг к другу на открытом пространстве между рисунками. И Росса поразило впечатление смятения, сомнения, почти отчаяния, донёсшееся до землян. Фоанны двинулись назад, держась за руки, как и земляне и теперь три женщины остановились перед тремя путешественниками во времени.
— Слишком мало… нас слишком мало… — сказала та, что стояла в середине трио. — Мы не можем открыть Великую Дверь.
— А сколько нужно? — голос Карары больше не звучал испуганно и хрипло. Она, должно быть, перешла от страха к новому состоянию спокойствия.
Почему он так считает, бегло удивился Росс. Может, потому что сам испытывает теперь то же самое?
Полинезийская девушка высвободила руки, сделала шаг навстречу фоаннам.
— Вместо трёх может быть четыре…
— Или пять, — Эш подошёл к ней. — Если мы подходим…
Гордон Эш сошёл с ума? Или стал жертвой того, что заполняет это место сосредоточения древних сил? Но это голос Эша, спокойный, полный здравого смысла, каким и помнит его Росс. Младший агент облизал губы: теперь у него пересохло в горле. Это не его игра, он не должен в ней участвовать. Однако он набрался сил и сказал:
— Шесть…
Ответ фоанн прозвучал предупреждением:
— Чтобы помочь нам, вы должны отбросить свою защиту, позволить своим личностям слиться с нами. И, сделав это, вы, возможно, никогда не станете прежними, вы изменитесь.
— Изменитесь…
Слово запульсировало эхом, может быть, не в том пространстве, где они стоят, но в голове Росса. Такому риску он раньше никогда не подвергался. Он часто рисковал в прошлом, но опирался при этом на свой ум и силы при решении имевшихся задач. Здесь же он должен открыться силам, с которыми не хотел бы встретиться, подвергнуться опасности, которой не существует там, где победа решается оружием и силой рук.
