Дино Динаев - Лунный удар
Карета «Скорой» пролетела мимо словно праща, но не оторвалась. Если бы сила тяжести была нормальной, она бы прикончила вертолет, но так ничего страшного не произошло. Планеты поменялись местами. Теперь над головой была Земля.
— Сажаю! — подал знак Сураев.
Он выбрал место поровнее, рядом с гигантским цирком. Раздувая пыль, вертолет прилунился, уронив «скорую» рядом. Забитый реголитом двигатель заглох.
Внезапно наступившую тишину нарушил сильнейший треск. Бандиты вразнобой закричали и повыпрыгивали из машины. Доктору показалось, что он видит страшную ожившую сказку.
Когда Луна провалилась навстречу Земле, то две планеты общей массой в триллионы тонн едва не намазались друг на друга. Между ними оставалось всего несколько сотен метров.
Сейчас в этом интервале двигалась ретрансляционная башня, грубо вспарывая равнину, словно гигантский плуг. Она быстро приближалась, держа направление прямиком на севший вертолет. Доктор хотел смыться, но был пойман.
— Куда? — закричал Сураев. — Выбрасывай мотоциклы, убью!
До приближающегося плуга оставалось всего сто метров, и вопящего от ужаса реаниматора закинули в машину. Ему ничего не оставалось, как выталкивать мотоциклы. Те двигаться не хотели, зажатые во время болтанки. «Скорая» все — таки не грузовик!
Когда он выкинул первый мотоцикл, до башни оставалось всего метров 50. Он истерически дергал второй, колесо того угодило между каталкой и бортом и ни за что не хотело вылезать. Он рванул его со всей силы и выдернул. И замер с «ямахой» на руках, потому что понял, что не успевает — грохочущий плуг был в пяти метрах.
— Бросай, гад! — завопил Сураев, и он со слезами швырнул в него последним мотоциклом.
Башня со стоном врезалась в вертолет и опрокинула его на крышу. Связанный с ним тросом автомобиль заволочился следом, немилосердно швыряя доктора по кабине. Он вцепился в каталку, но ее оторвало вместе с ним.
Она покатилась по направлению к дверям, то ли открытым, то ли вообще оторванным, но не успел доктор обрадоваться этому факту, когда увидел, что планеты снова стали отдаляться и до луны теперь не менее сотни метров. И спутник продолжает проваливаться книзу.
Галузин уперся ногами в косяк, не давая каталке вывалиться наружу. Его немилосердно мутило, смена гравитации происходила в обратном порядке. Теперь внизу он видел огромный город. Это на какой же я высоте? И как я отсюда слезу?
Не успел он подумать так, как влекомый силой тяжести, который никто не отменял, вертолет заскользил вниз.
Галузин завопил так, что оглох, потому что проклятый вертолет снова тащил «скорую» за собой. Но судьба снова смилостивилась над доктором. На вершине башни имелась длинный хлыст радиоантенны, словно копье он проткнул днище машины и застопорил.
Звон оборванной тетивы, с каким лопнул соединяющий две машины трос, Галузин воспринял как райскую музыку.
Словно насытившись полученным эффектом, планеты разошлись. На вершине Эйфелевой башни слегка скособочившись, подобием елочной звезды, украшающей самую верхушку, висела карета "Скорой помощи" с русскими номерами.
И самое потрясающее, что отметили все мировые агентства, в ней оказался перепуганный насмерть, но живой русский доктор!
Существо, повиснув в воздухе, некоторое время молча изучало их своими выпуклыми глазами.
— Пришли, твари, — произнесло оно низким сильным голосом.
— Сам тварь! — полным ужаса дрожащим фальцетом ответил Алик.
— Все живое есть твари, ибо Господь сотворил их, — продолжил неизвестный.
— Ты кто? Чего тебе надо? — крикнул Флоров.
— Это див! Демон! — воскликнул Муслимов. — Глядите, у него крылья!
Действительно, за плечами незнакомца мощно били воздух два прозрачных, почти невидимых, крыла.
— Меня зовут Олег Кленовский, — сказал он. — Я погиб, когда мне было четыре земных года.
Хенсон чуть повернул к Алику бледное лицо и процедил, стараясь быть незаметным:
— Я думаю, нам лучше убраться.
Куда там: див прочитывал каждый их вздох.
— Стоять, твари! — крикнул Кленовский так громко, что у них заложило уши. — Стоять и слушать!
— Стоим, стоим, — поспешил успокоить Алик.
— Я утонул на рыбалке, хотя не понимаю, что заставило взять на такое опасное мероприятие маленького ребенка. Когда меня вытащили мертвого, на мне были маленькие шортики и сандалики, это я хорошо помню. А еще помню лица взрослых, повинных в моей смерти, на моих похоронах. После того как я умер, я вырос уже здесь. Знаете ли вы, что в этих местах значит свадьба? — он криво усмехнулся, из его речи никто ничего не понял, кроме того, что он вкладывает в последнее утверждение некий возможно извращенный смысл.
— Олег, дорогой, мы понимаем твое горе, — произнес Муса. — Но и ты нас пойми. Мы здесь не при чем, мы сами попали в беду, позволь нам уйти, уважаемый.
— Вы понимаете? — холодно переспросил Кленовский. — Пока еще вы ничего не понимаете!
Но вот когда я заберу вас с собою в Катакомбы, навсегда, тогда вы поймете!
— Что ты собираешься делать?
— Неужели непонятно? Я убью вас всех.
Крылья его зазвенели с грозной силой, див наклонился вперед и ринулся на них.
Флоров увернулся в одну сторону, космонавты отпрянули в другую.
Словно ледяной смерч пронесся между ними. Воздух заледенел, изо рта вырывался пар. Дива остановила лишь стена, и он замер на ней на уровне пары метров, сидя на отвесе. Крылья отливали металлом, глаза безжалостно буравили противника, и жалости от такого врага ждать не приходилось.
— К бою! — крикнул Хенсон. — Приготовить оружие!
Они не заставили себя долго упрашивать и вскинули автоматы, защелкали предохранителями. Крылья дива скрипуче затрепетали, и он кинулся на них.
Они стреляли, не сговариваясь длинными очередями. До атакующего было всего ничего, мало что пролетело мимо. Дива било в корпус, в голову и даже лицо. Они видели, как посверкивают рикошетящие пули, но див лишь судорожно дергался и неуклонно приближался.
Он врезался в них на огромной скорости, и лишь это спасло их, потому что, сбив их с ног, он не успел их добить и пронесся дальше по тоннелю. У Флорова и Хенсона оказались помяты гермошлемы, а на Муслимове стальное крыло рассекло шлем как мечом. По лицу космонавта бежала кровь, но рана была получена вскользь.
Коридор полнился ударами крыльев, див возвращался. Они побежали, не сразу поняв, что удаляются от брошенной машины, потому что див отрезал им путь. И это был конец, потому что от летающего дьявола, кто бы он ни был, им было не оторваться.
